Крестовые походы. Войны Средневековья за Святую землю

Бодуэн появился вовремя, чтобы спасти Яффу, но вмешиваться в события в Рамле было уже поздно. Утром после его бегства мусульманские войска штурмом взяли городские стены и окружили башню, в которой находились остатки войска Бодуэна. Фатимиды начали активный штурм башни, делали подкопы под стены и разводили в них костры, чтобы выкурить защитников. К 19 мая окруженные франки оказались в безнадежном положении. Покинутые королем, понимающие, что поражение неизбежно, они предпочли, по словам одного современника, «погибнуть с честью, чем задохнуться в дыму и умереть жалкой смертью». Они сами начали последнюю атаку из башни и очень быстро почти все были уничтожены. Одним из немногих уцелевших был Конрад Германский, который сражался с такой яростью, разя всех врагов, до которых только мог достать мечом, что в конце концов остался один в окружении трупов врагов. Потрясенные мусульмане предложили ему сдаться, обещав пощадить его жизнь и увезти в качестве пленника в Египет. Многим франкам повезло меньше. Среди погибших в Рамле был Этьен де Блуа, чья смерть в этом городе наконец избавила его от стыда за проявленную в Антиохии трусость четырьмя годами ранее.

Катастрофа в Рамле не прибавила франкам оптимизма. Однако в начале июня 1102 года Бодуэн снова собрал войска по всему королевству, в том числе и контингент из Иерусалима с Истинным крестом. Его силы также поддержало прибытие довольно большого флота с паломниками. Теперь собрав большую полевую армию, Бодуэн немедленно атаковал неготовых к этому египтян. Нерешительность Шарафа уже посеяла семена недовольства среди Фатимидов, и, столкнувшись с внезапной атакой франков, они начали отступать. Жертв у мусульман было немного, да и добыча франков после боя оказалась скудной — несколько верблюдов и ослов. Однако государство крестоносцев было спасено.[81]

Между Египтом и Дамаском

В эти трудные годы франкам Иерусалима повезло — не существовало союза между шиитским Египтом и суннитским Дамаском. Столкнись Бодуэн в 1101 или 1102 году с объединенной угрозой, его королевство вряд ли смогло бы уцелеть. Однако Докак всю оставшуюся жизнь проводил весьма умеренную политику в отношении франкской Палестины. Памятуя о поражении на Собачьей реке, он довольствовался тем, что позволял христианам препятствовать амбициям Фатимидов на Святой земле, и поддерживал нейтралитет. Но после его преждевременной смерти в 1104 году в возрасте всего лишь двадцати одного года Дамаску предстояло избрать новую политику.

После короткой борьбы власть в городе захватил атабек[82] Тугтегин. Будучи мужем овдовевшей и вечно интригующей матери Докака Сафват (Safwat), он долго ждал своего часа. Ходили слухи, что внезапная смерть Докака — результат отравления, организованного лично Тугтегином. Теперь склонность атабека к лживым политическим интригам и жестокость привели его к власти. В 1105 году атабек не отказался от предложенного египтянами военного сотрудничества. К счастью для франков, этот беспрецедентный суннитско-шиитский союз имел свои ограничения. Вероятно, все еще испытывая сомнения относительно своих новых союзников, он все же не организовал полномасштабное вторжение в Палестину. Вместо этого он выделил 1200 лучников, когда аль-Афдаль летом 1105 года послал к Аскалону третью армию под командованием одного из своих сыновей.

Египетский флот часто досаждал Яффе, и Бодуэн понял, что порт рано или поздно будет осажден, и королевство снова будет дестабилизировано. Перехватив инициативу, он взял с собой иерусалимского патриарха, Истинный крест и вышел навстречу армии Фатимидов возле Рамлы. В этот раз он командовал 500 рыцарями и 2 тысячами пехотинцев, но даже при этом франки, вероятнее всего, были в меньшинстве. Однако в третий раз за четыре года отсутствие военной дисциплины у египтян позволило Бодуэну обратить врага в бегство и добиться победы, хотя и с трудом. Потери у сторон были примерно одинаковыми, но столкновение оказало разрушительное воздействие на мораль Фатимидов. Мусульманский правитель Аскалона был убит в бою. Бодуэн приказал обезглавить эмира. Его голову отвезли в Яффу и продемонстрировали египетским морякам, чтобы ускорить немедленный уход флота к родным берегам.

Египет продолжал угрожать франкской Палестине, но аль-Афдаль больше не устраивал широкомасштабных наступлений и совершенно определенно никогда не добивался важных успехов. Дамаск был временно частично нейтрализован. Тугтегин принял новый, более тонкий, преимущественно неагрессивный подход к отношениям с Иерусалимом. Он, конечно, не упускал случая защитить свои интересы с оружием в руках, если считал, что они под угрозой, и также не гнушался карательными рейдами на христианскую территорию. Но в то же время принял ряд соглашений с Бодуэном, в первую очередь направленных на облегчение ведения взаимовыгодной торговли между Сирией и Палестиной.