Крестовые походы. Войны Средневековья за Святую землю

Но Псалтырь Мелисенды может поведать нам больше. Само его существование вызывает яростные споры, которые затрагивают сердце истории крестоносного движения. Структура и украшение книги говорят о художественной культуре, в которой переплелись латинский и греческий стили, стиль восточных христиан и даже исламский. Объединившись, они создали новую уникальную форму — «искусство крестоносцев». По меньшей мере семь мастеровых, работавших в мастерской церкви Гроба Господня, участвовали в создании Псалтыря (включая обучившегося в Византии художника с греческим именем Василий, который подписал одну из иллюстраций). Образы, нанесенные на переплет из слоновой кости, в основном византийские по форме, но заключены в плотный геометрический орнамент, что предполагает исламское влияние. В других элементах манускрипта видно разное влияние: текст приписывают франку, многочисленные украшенные заглавные буквы, с которых начинаются страницы, являются западноевропейскими по замыслу, а подробный календарь, заключенный внутри, — английским.[108]

Отражает ли этот Псалтырь более широкие истины относительно характера жизни во франкском Леванте? Было ли общество, в котором жили Мелисенда и ее современники, само по себе особым по характеру и качеству и чем, в сущности, был постоянно воюющий мир крестоносцев — замкнутой общиной, отличающейся религиозной и этнической нетерпимостью, или своеобразным плавильным котлом межкультурного обмена? Этот спор может дать ряд поучительных догадок относительно реалий жизни в эпоху Средневековья. Он же является самым ожесточенным из всех дебатов, ведущихся относительно движения крестоносцев. В течение последних двухсот лет историки высказывали диаметрально противоположные взгляды на взаимоотношения между франкскими христианами и коренным населением Ближнего Востока, причем одни подчеркивали силы интеграции, адаптации и аккультурации, а другие изображали крестоносцев тиранами с нетерпимым колониальным режимом.

Учитывая малочисленность дошедших до нас свидетельств, проливающих свет на социальную, культурную и экономическую жизнь Утремера, неудивительно, что созданный нами образ франкских государств больше отражает надежды и предрассудки нашего собственного мира, чем менталитет и нравы жителей Средневековья. Для тех, кто верит в неизбежность «столкновения цивилизаций» и глобальный конфликт между исламом и Западом, Крестовые походы и порожденные ими общества могут служить мрачным доказательством внутренней предрасположенности человека к дикости, нетерпимости и тираническому подавлению «других». В качестве альтернативы свидетельства транскультурного слияния и мирного сосуществования в Утремере могут использоваться, чтобы подкрепить идею convivencia (буквально «жизнь вместе»), предполагающую, что люди разных этнических и религиозных групп могут жить вместе в относительной гармонии.[109]

Несмотря на все эти явные сложности, мир Утремера требует близкого и тщательного исследования, потому что он имеет очевидное влияние на фундаментальные проблемы истории крестоносного движения, ставя два насущных вопроса: были ли франкское завоевание и колонизация Ближнего Востока необычными, потому что велись в контексте священной войны, или, в сущности, совершенно обыкновенными? И изменило ли создание латинских государств на Востоке историю Западной Европы — ускорив межкультурные контакты и взаимопроникновение знаний, став благодатной почвой для более близкого знакомства и понимания между латинскими христианами и мусульманами?

Жизнь в Утремере

Характер жизни в государствах крестоносцев обусловливали некоторые элементарные факты. Основание Утремера не принесло с собой повсеместного вытеснения коренного населения Леванта. Вместо этого франкские поселенцы управляли городами и государствами, население которых отражало историческую разнородность региона. Здесь жили мусульмане, евреи и восточные христиане. Причем христиане Востока тоже отличались необычайной разнородностью. Среди них были армяне, греки, несториане, копты, якобиты, а также «сирийские» христиане, принадлежавшие к греческой православной церкви, но говорившие по-арабски. Распределение разных народов по регионам варьировалось в больших пределах: в графстве Эдесса преобладали армяне, в княжестве Антиохия — греки, а больше всего мусульман было в Иерусалиме.