Крестовые походы. Войны Средневековья за Святую землю

Несмотря на эти отвлекающие моменты, Нур ад-Дин искал поддержки Саладина на решающем театре военных действий — занятом латинянами пустынном районе к востоку от реки Иордан, известном под названием Трансиордания. Этот регион, безусловно, являлся ценным призом: аннексированный в начале XII века строительством франкских замков Монреаль и Керак, он дал латинянам, по крайней мере, частичный контроль над сухопутным путем из Дамаска или в Египет, или в Мекку и Медину, священные города Аравийского полуострова. Некоторые современные авторы, а также средневековые хронисты обвиняли Саладина в том, что он не приложил должных усилий для поддержки Нур ад-Дина в двух попытках захватить эту зону в начале 1170-х годов. Это «предательство» якобы сделало очевидным факт, что Саладином руководили исключительно своекорыстные амбиции, а не желание продвигать интересы ислама. Но действительно ли он повернулся к Нур ад-Дину спиной, что не позволило достичь блистательного триумфа в войне за Святую землю?

В конце сентября 1171 года, вскоре после ликвидации халифата Фатимидов, Саладин вошел в Трансиорданию с очевидным намерением провести совместную операцию с Нур ад-Дином. Когда последний пришел на юг из Дамаска, Саладин осадил Монреаль, но через короткое время неожиданно решил вернуться в Египет, и две мусульманские армии так и не начали совместных действий. Историк из Мосула Ибн аль-Асир, поддерживавший династию Зангидов, увидел в этих событиях определенный момент разделения между Саладином и его бывшим господином, утверждая, что между ними появились глубокие различия. Он настаивал, что, достигнув Монреаля, Саладин был предупрежден своими советниками относительно реальных стратегических и политических последствий завоевания Трансиордании. Сообразив, что открытие безопасного пути из Дамаска в Египет приведет к захвату Нур ад-Дином Нильского региона, а также получив предостережение, что «если Нур ад-Дин придет к тебе сюда, тебе придется с ним встретиться, и тогда он сможет осуществить власть над тобой, как захочет», Саладин бежал.

Проблема с рассказом Ибн аль-Асира заключается в том, что он основывается на представлении о Саладине как о наивном командире, лишенном проницательности и дара предвидения. А учитывая его поразительные успехи в Египте, Саладин был вовсе не наивным, а, напротив, дальновидным и хитроумным деятелем. Он, несомненно, заблаговременно понял широкие последствия Трансиорданской кампании, задолго до прибытия в Монреаль. К сожалению, другие уцелевшие источники проливают мало света на события. Согласно одному повествованию, Саладин утверждал, что в Египте назревает восстание, а другой современный арабский писатель туманно заметил, что произошло какое-то событие, вызвавшее его поспешное возвращение в Египет.

Далее Ибн аль-Асир обвинил Саладина в отказе от второго совместного предприятия еще до подхода Нур ад-Дина — от осады крепости Керак в начале лета 1173 года. В то время как Саладин определенно осадил в это время крепость, он, вероятно, действовал независимо от Дамаска, поскольку Нур ад-Дин был занят в Северной Сирии и не мог ввести войска в Трансиорданию.[170]

Свидетельства против Саладина в период между 1171 и 1173 годами, с учетом всего вышесказанного, представляются неубедительными. Нельзя со всей категоричностью утверждать, что он предал Нур ад-Дина, так же как он не был единолично ответственным за то, что не была одержана победа в джихаде. По крайней мере, публично Саладин утверждал, что остается подданным династии Зангидов после окончания правления Фатимидов в 1171 году — Нур ад-Дин был включен в пятничную молитву, на египетских монетах его имя чеканилось вместе с именем аббасидского халифа.