Крестовые походы. Войны Средневековья за Святую землю

Конечно, частично выбор Бодуэна был обусловлен необходимостью — Ги оказался единственным неженатым взрослым мужчиной, достаточно высокородным, чтобы стать мужем его сестры, находившимся тогда в Палестине. Связь Ги с Пуату, регионом, которым правил анжуйский король Англии Генрих II, также могла стать немаловажным фактором. В связи с тем, что капетингская Франция пребывала в беспорядке, важность Англии как союзника возросла. Тем не менее появление Ги как ведущего политического игрока было внезапным и неожиданным. Женившись на Сибилле, Ги де Лузиньян стал законным наследником иерусалимского престола. Ему также предстояло выполнять роль регента, если Бодуэн IV больше не сможет управлять из-за болезни. Вопрос заключался лишь в том, что стремительное возвышение Ги озлобило многих придворных, в том числе Раймунда Триполийского и Ибелинов. Да и политические и военные качества Ги оставались неизвестными, так же как и его готовность ограничить собственные амбиции ради интересов короны.[194]

Дерзкое нападение латинян

Решение Саладина начать наступление против франкской Палестины осенью 1183 года не было инициировано единственно его желанием подтвердить свое звание главного борца за веру. В какой-то степени его нападения были местью за недавнюю агрессию латинян. В конце 1182 года во время отсутствия султана в Ираке франки совершили ряд набегов на территории вокруг Дамаска и Басры и снова взяли Кейв-де-Суэт.

На юге в Трансиордании Рено де Шатийон начал более решительные военные действия, к которым он готовился, возможно сообща с королем, уже два года. Лазутчики Саладина донесли, что правитель Керака собирается напасть, но султан ошибочно предположил, что целью атаки будет путь через Синай, соединяющий Египет и Дамаск, и дал задание аль-Адилю укрепить фортификационные сооружения в ключевом пункте Аль-Ариш. На самом деле план Рено был намного смелее, хотя и, с точки зрения стратегии, менее благоразумным. В конце 1182 — начале 1183 года пять галер, построенных в Кераке, были по частям перевезены на спинах верблюдов в залив Акаба, там собраны и спущены на воду в Красном море. Впервые в этих водах оказались корабли христиан. Рено разделил свой флот: два корабля блокировали занятый мусульманами порт Акаба, который он сам атаковал с суши, а оставшиеся три галеры ушли на юг — на них были арабские лоцманы и солдаты. Очевидно, информация о деяниях этой маленькой флотилии так никогда и не достигла франков. Единственный латинский источник отметил, что после ухода кораблей «ничего не было о них слышно, и никто не знал, что с ними сталось». Нанеся некоторый ущерб Акабе, Рено вернулся домой.

Однако в мусульманском мире шокирующая беспрецедентная экспедиция латинян в Красном море вызвала ярость. В течение многих недель три христианские галеры сеяли панику в портах Египта и Аравии, угрожали паломникам и купцам, а главное — духовному центру ислама, священным городам Мекка и Медина. Даже прошел слух, что мусульмане хотят похитить тело пророка. Только когда аль-Адиль переправил собственный флот из Каира на Красное море, с ними удалось справиться. Вынужденные пристать к арабскому берегу христиане бежали в пустыню, но, оказавшись в безвыходном положении, 170 солдат решили сдаться, вероятно в обмен на обещание безопасности. Их обманули.

Саладин получил информацию об этих событиях, находясь в Ираке. Он настоял, чтобы всему свету стало известно: неверных, знающих путь в священные для каждого мусульманина города, нельзя оставлять в живых. Но про себя он, безусловно, был вынужден признать неприятную истину: в момент кризиса он, объявивший себя борцом за веру, отсутствовал, сражаясь со своими братьями-мусульманами. Поэтому, несмотря на явное смятение аль-Адиля, султан потребовал кары за «беспрецедентное чудовищное» преступление латинян, и, согласно арабскому свидетельству, настоял, чтобы «земля была избавлена от их мерзости, а воздух — от их грязного дыхания». Большинство пленных были отправлены по одному и парами в разные города и поселения, находящиеся под властью Айюбидов, и там публично казнены. Но двоим была предназначена еще более печальная участь. Во время очередного хаджа их отвели на специальную площадь на окраине Мекки, где обычно забивают скот, мясо которого идет в пищу беднякам, и зарезали, «как животных, приносимых в жертву» перед толпой паломников.

Осквернение Аравии было отмщено, и имидж султана — главного борца за веру — существенно укрепился. Однако горькая память о скандальном рейде франков на Красное море сохранилась, а его организатор — Рено де Шатийон — стал отверженным.[195]

Начало конфликта?