Крестовые походы. Войны Средневековья за Святую землю

Приход зимы в декабре 1189 года принес затишье. Учитывая беспокойное море и отсутствие доступа в безопасную внутреннюю гавань Акры, латинский флот стал уходить на север — в Тир и далее в поисках убежища. Конрад Монферратский тоже вернулся в Тир. Ухудшившаяся погода заставила сделать паузу в военных действиях, поскольку дожди превратили землю между траншеями крестоносцев и лагерь Саладина в море грязи, по которой и ходить было затруднительно, не то что атаковать. Султан отослал главные силы своей армии домой, но лично остался в лагере, а франки затаились в ожидании окончания дождливого сезона, надеясь пережить болезни и голод и посвящая все свободное время сооружению осадных машин.

По свидетельству Баха ад-Дина, Саладин теперь понимал, «как много значения франки придавали Акре и что именно она является их целью». Решение зимовать у стен города означало, что султан теперь рассматривал Акру как решающее поле боя в этой войне. Ему, конечно, не хватило решимости пойти на штурм лагеря крестоносцев осенью, но, по крайней мере, теперь он выказывал намерение упорно продолжать кампанию. Проведя два года после Хаттина, собирая легкие победы и избегая продолжительных конфронтаций, он, вероятно, решил, что латинское наступление на Палестину должно быть остановлено у стен Акры.

Хорошо понимая, насколько разорена будет Акра, когда придет весна, Саладин начал ввозить продовольствие, снаряжение и подкрепления. Вероятно, в это время он назначил Абул Хайджу Жирного военным комендантом города вместе с Карагушем. Даже крестоносцы были впечатлены принятыми мерами. Один из них позднее заметил, что «еще никогда город или замок не имел столько оружия, такой обороны, такого снабжения продовольствием такой ценой». В это время султан понес тяжелую личную потерю — 19 декабря 1189 года умер от болезни его близкий друг и мудрый советник Иса.[255]

Долгие месяцы стояния на месте были заполнены не только лихорадочной подготовкой к весне и молчаливой враждебностью между противниками. Зима дала людям первые возможности дружеского общения и братания, ставших скрытыми тенденциями кампании. Один из последних латинских кораблей, прибывших в 1189 году, доставил подкрепление несколько иного рода — «300 привлекательных франкских женщин, полных молодости и красоты, явились из-за моря, чтобы предаться греху». Секретарь Саладина Имад аль-Дин с явным удовольствием описал, как эти проститутки организовали свое заведение недалеко от Акры, и «когда их серебряные ножные браслеты касались золотых серег, делали себя целями для мужских дротиков». При этом он с негодованием отметил, что некоторые мусульмане тоже бегали попробовать их прелести.

Другой мусульманский свидетель отметил, что христиане и мусульмане успели хорошо узнать друг друга и нередко беседовали, позабыв о вражде. Иногда одни из них пели, а другие танцевали. Со временем близость двух окопавшихся воюющих сторон друг к другу способствовала еще лучшему узнаванию. Мусульмане находились «лицом к лицу с противником… если одна сторона зажигала костер, это видела другая. Мы слышали звуки их колоколов, а они наш призыв к молитве». Городской гарнизон, во всяком случае, завоевал глубокое уважение крестоносцев, один из которых отметил, что «никогда не было людей, столь великолепных в обороне, как эти слуги дьявола». Но, понимая, что знакомство и дружба действительно существовали, все же не следует заходить слишком далеко. Не так давно был обнаружен занимательный обзор сил, собранных Саладином в Акре, вполне вероятно написанный во время осады. Он является отрывочным, исполненным враждебностью, но дает нам некоторые детали, касающиеся войска и вооружения мусульман. Документ также не чужд клеветы и фантазий. Там говорится, что арабы «обрезали» свои уши, а турки занимались гомосексуализмом и скотоложеством, якобы в соответствии с указаниями Мухаммеда.

Неофициальные правила поведения, сложившиеся между сидящими в окопах друг напротив друга противниками, иногда нарушались. Судя по всему, если воин покидал безопасность окопов, чтобы облегчиться, другая сторона по молчаливому соглашению на него не нападала. Поэтому крестоносцы были поражены, когда однажды на рыцаря, «делающего то, что делает каждый», напал конный турок с копьем. Не ведающего об опасности рыцаря вовремя предупредили крики из окопа. Рыцарь встал, уклонился от первого нападения, а потом, поскольку был без оружия, свалил противника метким броском камня.[256]

ВОЕННЫЕ ДЕЙСТВИЯ