Крестовые походы. Войны Средневековья за Святую землю

Однако в конце концов контроль над Триполи перестал был просто предметом спора из-за наследства. Он стал ключевым моментом более масштабной борьбы за господство над государствами крестоносцев. Осознав, что ему потребуется союзник, если он хочет получить Триполи, Гийом Жордан обратился к Танкреду и предложил тому стать его вассалом. Неудивительно, что Танкред ухватился за эту возможность, чтобы расширить антиохийское влияние на юг. Если Триполи попадет под его влияние и его планы относительно Эдессы воплотятся в жизнь, тогда княжество сможет по праву считаться ведущей силой Утремера. Современный исторический анализ упорно недооценивает важность этого эпизода, предполагая, что Иерусалимское королевство в начале XII века немедленно и автоматически было признано главным на франкском Востоке. Да, Святой город являлся основной целью Первого крестового похода, и Бодуэн Булонский являлся единственным латинским правителем в Леванте, принявшим титул короля, но его королевство включало Палестину, а не весь Ближний Восток. Каждое из четырех государств крестоносцев было основано как независимая политическая сила, и официально никто и никогда не говорил о главенствующем статусе Иерусалима. Бодуэн и Танкред были соперниками еще с тех пор, как в 1097 году оспаривали контроль над Киликией. Теперь же в 1109 году дерзкая напористость Танкреда стала вызовом авторитету Бодуэна и могла изменить баланс сил в латинском Леванте.

В течение следующих двенадцати месяцев иерусалимский монарх урегулировал политический кризис с удивительной ловкостью, уверенно обыграв давнего оппонента. В заслугу Бодуэну можно поставить то, что он не делал попыток противостоять антиохийским амбициям прямой силой оружия, предпочитая продвигать и использовать идею солидарности франков перед лицом мусульманских врагов. Используя дипломатические уловки, он утверждал превосходство Иерусалима при всяком удобном случае.

Летом 1109 года Бодуэн призвал правителей латинского Востока оказать помощь Бертрану Тулузскому в осаде Триполи. На первый взгляд это должно было стать великим франкским союзом, призванным подчинить непокорный мусульманский город. Сам король с 500 рыцарями выступил на север, прибыв туда вместе со своим новым союзником Гийомом Жорданом. Бодуэн II Эдесский и Жослен тоже привели немалые силы. Вместе с военно-морскими силами Бертрана войско набралось внушительное. Но под внешним лоском коалиции продолжали свою разрушительную деятельность укоренившаяся вражда, раздробленность и подозрительность.

Конечно же подтекстом всего дела — что было хорошо известно всем ключевым игрокам — был вопрос распределения власти между франками. Позволит ли Бодуэн I бесконтрольно усиливаться влиянию Антиохии, а если нет, какой отпор должен дать король? Собрав всех, король задействовал свою осторожную схему. Уже взяв Бертрана Тулузского под свое крыло, потребовав клятву верности в обмен на поддержку Иерусалима, он теперь устроил общий совет, чтобы решить спор относительно будущего Триполи. Изящный ход Бодуэна I заключался в том, что он вел себя не как разгневанный властный сюзерен, не как коварный противник Танкреда, а скорее как бесстрастный третейский судья. По словам одного латинского современника, король «выслушал все претензии обеих сторон», а также мнения преданных ему людей, после чего разыграл примирение. Наследники Раймунда Тулузского «стали друзьями», Бертран получил права на большую часть графства, в том числе Триполи, Гору Пилигрим и Джубаил, а Гийом получил Тортосу и Арку. Более того, было сказано, что Бодуэн и Танкред «примирились», при этом Антиохия уступит власть над всеми оставшимися эдесскими территориями. В качестве компенсации Танкред станет правителем Хайфы и Галилеи.

Таким образом, король принял справедливое решение, восстановив гармонию в Утремере. Коалиционные силы могли продолжить осаду Триполи с новым энтузиазмом, и к 12 июля 1109 года вынудили мусульманский гарнизон сдаться. Танкред был загнан в угол и унижен. Он не делал попыток потребовать владения в Иерусалимском королевстве, не в последнюю очередь из-за того, что это бы означало необходимость присягнуть на верность Бодуэну. А король, сохраняя внешнюю беспристрастность, действовал исключительно в собственных интересах, защитив свои отношения с Эдессой и поставив своего фаворита новым правителем графства Триполи. Он, должно быть, не слишком огорчился, когда, вскоре после капитуляции Триполи, Гийом Жордан подвергся нападению убийц и умер, оставив Бертрану всю полноту власти.