Крестовые походы

– Не послание. Привет. – Он говорил медленно, с трудом заставляя слова появляться на разбитых губах, прикладывая болезненные усилия, чтобы они звучали членораздельно. – Привет из Египта.

– У меня нет дел с Египтом. – Вильгельм был настороже.

– Однако там тебя многие знают, в том числе раб по имени Тома, когда-то бывший священником.

Железный Гуго издал приглушенное фырканье, но Вильгельм сидел так, словно прирос к стулу. Он пытался найти в человеке, стоявшем перед ним, черты священника Тома, но это ему не удавалось. Его рост никогда не был слишком высоким, а глаз казался чересчур темным.

– Тома живет в рабах у купца, с которым наш судовладелец вел дела, – добавил незнакомец, все с тем же тщательным выговором.

Сердце у Вильгельма колотилось, словно хотело выпрыгнуть из грудной клетки, и ему с трудом удавалось говорить ровным тоном. Случилась беда, которая, бывало, ему снилась, но когда он просыпался, то отказывался об этом думать.

– Теперь скажи, зачем, – спросил он с тягостным спокойствием, – ты пришел сюда со своей историей?

– А кому еще мне ее рассказывать, кто мне поверит? Сам Тома имеет большие связи, и он такой человек, что ему нельзя не верить. Случилось так, что он попал к хорошему хозяину, который освободит Тома за выкуп. Возможно, в Марселе есть много людей, которые смогут его выкупить, но только один человек заплатит гораздо больше, чтобы удержать его в Египте.

Вильгельм задумчиво потирал рыжую бровь; молчание затянулось.

– Понимаю, – сказал он наконец. – Ты предлагаешь заключить сделку. Что ж, садись и выпей вина.

Поднявшись из огромного кресла, он прошел вокруг стола к комоду, где держал бокалы. Его движения, когда он хотел, были по-прежнему быстрыми, а рука не утратила ловкости. Нож ударил незнакомца в основание шеи, как Вильгельм и планировал, войдя в плоть легко, словно в масло. Крови вышло немного, и пришелец даже не пикнул.

Железный Гуго в смятении вскочил на ноги:

– Он никогда не пришел бы сюда, не доверив кому-нибудь ради защиты свою историю.

Вильгельм вытер нож о рукав мертвеца:

– Все может быть, но мы должны были использовать шанс. Он не за деньгами пришел, а мстить. Это был Али Сицилиец. Я узнал его по рукам.

В следующие полгода жена Вильгельма надоедала всем рассказами, как ее муж седеет на глазах и как плохо он спит. Однако ничего не случилось, и примерно через год Вильгельм мог вести дела с сицилийцами, не вытирая поминутно пот со лба. Когда трое из них пришли к нему с самым нелепым планом похищения, который ему когда-либо доводилось слышать, он презрительно рассмеялся. Император Фридрих, молодой и энергичный человек, вселял ужас в не подчинявшихся законам граждан своего Сицилийского королевства, как мусульман, так и христиан. Он был бельмом на глазу у могущественных соседей, включая эмира Туниса и даже его святейшество папу, в прошлом опекуна Фридриха, теперь же мрачно сомневающегося, был ли тот вообще христианином. Не удалось точно выяснить, кто из высокопоставленных особ стоял за бессмысленным планом устранения императора, но Вильгельм не стал бы в это вмешиваться даже за все сокровища Востока.

Сицилийцы продолжали его уговаривать. Их главари были слишком известны и не могли заниматься этим делом, а связи Вильгельма тайно протянулись повсюду. Они решили, что никто другой не сумеет им помочь.

Вильгельм только качал головой, не пытаясь спорить и не прельщаясь предложенной суммой, хотя она была огромной.

Главный сицилиец, поняв, что все это его не волнует, пощупал у себя за поясом и отцепил висевший там небольшой кошелек.

– Тогда возьми вот это! – Он бросил кошелек на стол, и из него выкатилось несколько серебряных монет. – Это выкуп за некоего священника по имени Тома, которого содержат в Египте.

Лицо Вильгельма стало почти серым, у него закружилась голова, и сразу стало очевидно, что он глубоко потрясен.

– Кто этот Тома? – спросил он, но его голос звучал не возмущенно, а подавленно.

Глава сицилийцев безразлично пожал плечами:

– Али нам сказал, что ты отдашь все, что есть, лишь бы держать его в Египте… но Али исчез.

Вильгельм понял, что проиграл, по крайней мере на данный момент.

– За эту цену я смогу вам помочь, – согласился он.

Вильгельм послал за Гуго и отдал некоторые распоряжения. Он послал гонцов к своим агентам на Сицилии, в Неаполе, Тунисе и Риме. Пятеро из этих агентов принялись ткать паутину обширного заговора, в то время как Вильгельм приводил в порядок свои дела в Марселе, во всеуслышание рассказывая о деле, требующем его присутствия в Италии. Тем не менее он принял отчаянные меры предосторожности и за три дня до своего предполагаемого отплытия слег с оспой. Для себя он решил, что лучше умрет в своей постели, чем в темнице императора, который радушно принимал преступников, рассматривая каждого как удобный повод для проведения рискованных научных экспериментов.