Крестовый перевал

Подбираю кинжал, медленно подхожу сзади. Фиксирую на стволе дерева правую ладонь урода и одним ударом отсекаю по две фаланги с указательного и среднего пальцев правой руки.

— Чтобы больше не стрелял в людей, сучара. А не успокоишься — отхвачу и на левой!

Подтаскиваю скулящего бандита за шкирку к машине. Заталкиваю в салон и бросаю следом индивидуальный перевязочный пакет.

— Перевяжите…

Едем дальше. В машине почтительная тишина. И только «дух» изредка подвывает, мешая свои чеченские ругательства с нашими русскими…

Сдав беспалого «героя» представителям чеченского МВД, я скоро забыл о коротком происшествии. Подумал: коль за ним числится столько «подвигов» — впаяют по самые гланды. Каково же было мое удивление, когда ровно через десять месяцев наши пути пересеклись в Кантышево! Какая прелесть. Впрочем, о чем это я? Чай, в России живем, а не в каком-нибудь Гондурасе. Взятки у нас берут охотно. Хорошие взятки — с большим удовольствием. А за очень хорошие — прокурор тебе заместо мамы какаву в постель притаранит.

Впереди начинается пологий спуск. Аккуратно подтормаживая, сохраняю дистанцию до буксира. И вдруг хлопаю ладонями по рулевому колесу:

— Черт! А ведь «дух» и в «УАЗе» лепил что-то очень похожее: скулил про какое-то ущелье, про отца, про скорую смерть всех русских! И через десять месяцев в Кантышево говорил о том же! Может, он и впрямь больной на голову?…

Жаль, поздновато я об этом вспомнил. Надо было вытрясать из него сведения, пока находился в сознании. А теперь поздно…

Таксист завез меня в жуткую глухомань, где я — коренной саратовец ни разу в жизни не бывал. Окраина города, ряды гаражей вдоль железной дороги. Вдали свет — открыто несколько створок у ворот. Значит, СТО работает и есть реальный шанс.

— Приехали, — машет таксист.

Благодарю и щедро расплачиваюсь. В моем положении лучше передать, чем недодать.

— Мастеров зовут Серега и Антон, — подсказывает довольный парень. — Занимаются движками, ходовой, жестянкой, покраской. И даже инжекторы регулируют…

— Ясно. Три в одном.

— Точно.

— Бывай. Мы друг друга не видели.

— Само собой, командир…

…

— Так не пойдет, — наотрез отказывается мастер — то ли Серега, то ли Антон. — Предлагаю другой порядок.

— ?

— Сначала поменяем стекла и заделаем дырки в кузове, а потом уж…

— А в чем разница? — не понимаю я.

— В том, что если нагрянут менты, то из-за криминального характера повреждений сразу посыплются вопросы: чья машина, почему не сообщили?… А так — стоит на ремонте ваш «Опель» вполне себе благообразный; мы копаемся в движке и ничего о ваших похождениях знать не знаем.

— Хм, логично, — чешу я репу. — Только никаких похождений на самом деле не было.

Мастер вытирает ветошью руки и подозрительно косит на мои перепачканные кровью ладони.

Однако упрямо стоит на своем:

— Это не нашего ума дело.

Затем берет блокнот с калькулятором, что-то записывает, считает… И, показав дважды подчеркнутое на листочке число, объявляет:

— С вас задаток — тридцать процентов.

Роюсь в карманах и с трудом набираю нужную сумму. Вообще, надо сказать, диагноз кузову «Опеля», подвеске и его мощному двухлитровому движку постановлен неутешительный — ремонт влетит мне в копеечку. Но деваться некуда.

— Когда сделаете? — протягиваю деньги.

— Диктуйте номер мобильного телефона. За сутки до готовности звякнем…

— Ну, примерно? День, два, три?…

— Дня четыре. Если очень срочно — будем работать и по ночам. Тогда сделаем за двое суток…

Ага, намек ясен. И тут все условия «для счастья» клиента: хочешь сэкономить на ремонте — походи недельку пешком; желаешь перемещаться с комфортом — изволь рассчитаться по срочному тарифу. Сервис, мля…

— Мне не к спеху, — говорю я, прощаясь.

— Хозяин — барин, — доносится вслед.

Домой иду неторопливым шагом, с трудом и чуть не по звездам угадывая во тьме путь. В карманах помимо собственных ключей, бумажника и телефона, лежат наиболее ценные вещи Серафимы. Те же ее ключи от квартиры, телефон и деньги. Остальное: зеркальце, косметику, пилку для ногтей, упаковку каких-то таблеток и прочую мишуру я оставил в бардачке машины.

Встав под единственным фонарем на пересечении спящих улочек, подпаливаю очередную сигарету и невольно подмечаю, что выкурил сегодня треть пачки. Давненько я столько не дымил. Но что делать — такой уж насыщенный событиями день. Сначала известие о гибели Юрки, потом сердечный приступ у Дарьи Семеновны. Наконец, появление проклятого мотоцикла, обстрел автомобиля, ранение Серафимы и короткая вспышка сумасшедшей погони…

Похоже, уснуть сегодня без приличной порции водки не получится.

Глава шестая

Россия, Саратов

Наше время

Сигнал мобилы с долгой настойчивостью прорывается сквозь крепкие объятия небытия. Звонит, вибрирует, надрывается.

Ни малейшего желания открывать глаза, искать его, узнавать чей-то голос, отвечать на дурацкие вопросы.

Слава богу — замолк. Блаженно проваливаюсь в сонную бесконечность…

Не знаю, сколько проходит времени, но он оживает опять. И кому я понадобился в такую рань?