Крестовый поход

– Да, госпожа. Но я вовсе не воин, а актер. И товарища мои, – Алексей кивнул на близнецов. – Тоже актеры.

– Актеры?! – черная вдова хлопнул в ладоши. – Вот так славно! А то я все думала – чем же себя занять… Хотя, конечно, мне нужны и пастухи, и воины… Ладно… Файзиль-ага, уважаемый, вели-ка, чтоб им расковали ноги.

– Не боишься, что убегут, любезнейшая Каткарлыш?

– А куда им здесь бежать? – громко расхохоталась женщина.

Кочевье (бывшее кочевье Данияр-бека, а ныне – его законной вдовы Каткарлыш) располагалось примерно в полдне пути от моря, в степи, выглядевшей сейчас надо сказать, довольно уныло. В последнее время стояли относительно теплые дни, и весь выпавший снег стаял, а новый еще не выпал – нет, шел иногда, но тут же истекал влагой. Тепло… К тому же, вскоре уже должна была наступить весна.

Кибитки, шатры, лошади, кровы, овцы… Надо сказать, кочевье оказалось довольно таки многолюдным – Алексей насчитал не менее двадцати кибиток и несколько богатых шатров и удивленно присвистнул.

– Это еще не все! – Каткарлыш горделиво обернулась в седле. – В степях еще пять таких же кочевий – моих! Весной соберемся вместе на праздник – увидите!

Один из близнецов – Лука – вдруг удивленно застыл перед целым рядом молодых тополей и ив.

– Деревья? Здесь, в степи?

– Да, деревья! Я велела их посади пять лет назад – сразу после рождении сына. Его тоже зовут Данияр… как и погибшего мужа.

Всю эту фразу черная вдова произнесла, надо сказать, довольно весело, без всякого сожаления о судьбе покойного супруга. Ну, еще бы… Чего ей сожалеть-то?

– Пока переночуете там! – милостиво кивая выбежавшему встречать народу, Каткарлыш указала плеткой на дальнюю кибитку с большими сплошными колесами. Обернулась:

– Халим, покажи им все и обеспечь охрану!

Халим – молодой парень со злым раскосоглазым лицом – вмиг спрыгнул с лошади:

– Пошли! Туда! Туда! Быстрее! Пошли.

Так погоняли скот…

Внутри кибитки оказалось вовсе не так уж и плохо: на отведенной для невольников половине имелась и солома, и кошма, и даже жаровня, в которую чья-то заботливая рука уже бросила уголь. Уголь… Значит, есть дрова, и в достатке. Что там трещит за кошмою? Дрова в очаге – вот что! Дрова, дрова, не кизяк… Действительно, очень богатое кочевье.

– Госпожа выменивает на дрова вино и пленников, которых выкупает в Крыму, – откинув кошму, к невольникам заглянула седенькая старушка с добрым, но пристальным, взглядом. – Верные люди сплавляют их по Ворскле-реке.

– Что она говорит? – негромко спросил Лука.

Алексей быстро перевел – все же припомнил татарскую речь, уж было время выучиться, в том еще, первом, рабстве у некоего Ичибея-калы.

– Верные люди? – повторил Леонтий. – А Ворскла… Что это за река такая?

– Литовская, – пояснил Лешка. – Курск, Глинск – насколько знаю, примерно там ее верховья… Ну, недалеко и до Белева, Ельца, Мценска…

Он еще хотел добавить – «до родных мест», но сдержался. Зачем? Парни ведь считают его ромеем – вот пусть так и дальше считают.

– Значит, мы можем подняться по этой реке вверх, и уйти в Русию? – дождавшись, когда старушка убралась, тихо продолжил Леонтий. – К своим, православным, людям… А уж оттуда, потом добрались бы и домой… Нет, не в Эдирне – в Константинополь.

– По-русски – Царьград, – Алексей улыбнулся. – Царьград… Да, Леонтий – ведь нет никакой Русии!

– Как нет?

– Я имею в виду – единого государства. Есть государства отдельные – княжества: Рязанское, Московское, Верховские…

– Да и Литва большей частью – земля православная, – высказал здравую мысль Лука. – Оттуда ведь есть дороги в Империю?

– Конечно, есть, – хмыкнул Лешка – ему б не знать! – Даже купеческие обозы ездят. Ну, не до самого Царьграда, конечно, но до Молдавии, Валахии – уж точно.

– Так это ж рядом… – Леонтий положил руку на плечо брата. – Думаю, морем-то нам все равно не уйти – стерегут, наверное… Я б, на их месте, стерег.

– Значит, нам нужно добраться до этой самой Ворсклы, – тут же добавил Лука.

Алексей хохотнул:

– Ага… Где тоже «верные люди»…

– Значит, нам нужно самим стать такими «верными»!

– Что ж, станем.

Повод представился довольно скоро. Не прошло и недели со дня появления невольников в орде Черной вдовы, как сама госпожа вызвала всех троих в свой шатер.

– Ну? – ее лицо по-прежнему закрывала вуаль, волосы били упрятаны под цветастую паволоку и небольшую цилиндрическую шапку, обтянутую черным шелком, в глазах сияла ледяная лазурь. – Пастухи говорят, вы хорошо справляетесь со скотом.

– Да, госпожа, – разом поклонились все трое. – Мы стараемся.

Женщина хмыкнула:

– Другие тоже стараются за вами смотреть!

– Нам некуда бежать!

– Некуда – сейчас. Но что будет потом, летом? Как бы вы не бросились в море – добраться до Царьграда вплавь.

Лешка вздрогнул: черная вдова именно так и произнесла – Царьград. По-русски? Или у татар тоже принято такое название?

– Впрочем, шучу, – перебила его мысли вдова. – Вам от нас не уйти, зарубите это себе на носу и не пытайтесь! Я – женщина добрая и мягкосердечная, но, предупреждаю сразу – если что, шкуру спущу! В прямом смысле.