Крестовый поход

Эти добропорядочные американцы пускай проваливают к чертям собачьим. Это из-за них она сейчас сидит в клетке, как дикий зверь, страдает ради забавы и сластолюбия этих чудовищ, которым не место на Земле. Но что же случилось с Дженн? В голове ее теснились страшные картины, ей казалось, что сестра погибла, и сердце ее больно сжималась. А тут еще астма… если с ней снова сейчас случится приступ, она не выдержит.

«Если я когда-нибудь выберусь отсюда, своими руками перебью вампиров всех до последнего, — клялась она самой себе, лежа в луже собственной крови, пота и рвоты. — Если выберусь отсюда, убью отца… и всякого другого, кто позволил вот так надругаться над собственной дочерью». Эта мысль придавала ей силы, она больше не молила Бога о смерти, наоборот, молила о том, чтобы он оставил ей жизнь.

ГЛАВА 10

Братья и сестры, мы единая рать,

Но кое-кто хочет кол в нас вогнать.
Убивать нас в наших постелях,
Бить, чтоб головы с нас летели.
Но довольно войны и насилия нам,
Разойдемся с миром все по домам.
Но сущие монстры, вот кого надо бояться,
Охотники! Бейте повсюду их, братцы.

Окрестности Билокси, Миссисипи

Дженн

— Берите печенье, берите сахар, — Модин Бетюн угощала Дженн.

Дженн и семейная пара сидели за столиком в небольшом ресторанчике напротив автомобильной стоянки мотеля, куда они подъехали час назад. Автомобильчик свой они уже разгрузили. Граница между Миссисипи и Луизианой была закрыта минимум до конца дня. Произошел какой-то там сбой в системе защиты, Дженн в этом ничего не понимала. Передали по новостям, и на шоссе уже вытянулась длинная колонна автомобилей; значит, не соврали.

На экране телевизора, свисавшего с потолка над кофейным автоматом, дикторша повторяла информацию. Звук был включен очень тихо, и Дженн ничего не было слышно. В Испании такого не бывает. Дженн сидела, как на иголках, ей хотелось с криком выскочить из ресторана, поймать первую попавшуюся машину, уехать куда-нибудь подальше от цивилизации и пересечь границу нелегально. А Бетюны относились к происходящему философски. Судя по их поведению, подобные вещи здесь случаются нередко. Они немедленно сняли в мотеле номер, а также для нее комнатку рядом. Она уже разработала план: только они уснут, она потихоньку выйдет из комнаты — и ходу.

— Хорошо, что ты полила перед отъездом плющ, — сказал Орал.

Жена кивнула.

— Джеки, дорогая, что же вы ничего не едите? Надо обязательно поесть что-нибудь, — обратилась она к Дженн.

Дженн представилась им своим фальшивым именем: Жаклин Симмонс.

— Простите меня, миссис Бетюн, — ответила она со слащавой улыбкой, — что-то не хочется. Я очень беспокоюсь, как там бабулечка. Надо еще раз позвонить ей, — и она вынула мобильник.

— Конечно, конечно, милая, — сказала Модин, а Орал, толстяк, едва влезавший в свой «Мини-Купер», цапнул два оставшихся печенья и переложил себе на тарелку. Модин строго на него посмотрела, но он сделал вид, что ничего не заметил.

Дженн быстро вышла из ресторана и еще раз позвонила отцу Хуану. Ответил он сразу.

— Дженн, хорошие новости. Мы уже в пути. В Новом Орлеане есть священник, он свяжет нас с группой местных бойцов.

— Охотники? — с надеждой спросила она.

— Не совсем. Не такие, как мы, — ответил он. — Не выключай телефон. Когда я узнаю больше, сразу тебе сообщу.

Он помолчал.

— Границу открыли?

— Нет.

— Оставайся на месте, пока не откроют.

— Отец Хуан, я больше не могу, — взмолилась она. — Сколько можно сидеть здесь и есть овсянку.

— Сиди и ешь, — твердо сказал он. — Надоест — иди в номер и спи. Отдыхай, пока есть возможность. А потом Бетюны отвезут тебя в Луизиану.

— Но…

— Я твой учитель, — напомнил он. — Или хочешь, дам трубку Великому Охотнику, она просто прикажет делать, что я говорю!

Сквозь толстое стекло витрины она увидела, что Модин машет ей рукой и указывает на официантку: та уже расставляла большие тарелки, полные тушеного мяса с картошкой. Орал смотрел на официантку и улыбался, держа в руке пустой бокал, в котором еще недавно был налит сладкий холодный чай.

— Держись этих людей. Им тоже надо пересечь границу, — продолжал отец Хуан. — Сейчас тебе нужна холодная голова, а не горячее сердце, поняла?

— Но Хеда в руках у Авроры…

— И Аврора сказала, что оставит Хеду живой до Масленицы. Если с тобой что-то случится, нам придется спасать еще и тебя. Escuchame,[35] — сказал он, отметая все возражения, — мы летим до Нового Орлеана. Нам не надо пересекать границы. Так что не надо усложнять нам задачу.

Дженн глубоко вздохнула.

— Ну, хорошо.

— Виепо.[36] Джеми, здесь не курят, — сказал он в сторону. — Дженн, я знаю, ты не веришь в силу молитвы, но я верю, и я молюсь за тебя.

— Спасибо.

Горло ее сжало, на глаза навернулись слезы.

— О, Господи, отец Хуан.