Крестовый поход

Весть об отдыхе была с радостью воспринята всеми. Плотовщики Каткарлыш, в том числе и Алексей с близнецами, тут же принялись устраивать на плотах шалаши из веток и мшанника. Кроме сплавщиков, вдова прислал и воинов для охраны, мало ли… Вот их-то, молодых, горячих и глупых — и нужно было опасаться: охранник всячески старались проявить свою прыть, за неимением врага пристально наблюдая за невольниками — которыми были практически все сплавщики — работа-то, что ни говори, тяжелая!

— Значит, послезавтра, — улучив момент, шепнул Алексею Лука. — Может, сегодня вечером и рванем?

— Ага, рванем, — старший тавуллярий сплюнул себе под ноги. — А ты знаешь дорогу?

— Да чего тут знать-то?! — засмеялся подросток. — Все вдоль Ворсклы-реченьки!

— «Ворсклы-реченьки», — ворчливо передразнил Алексей. — А ты знаешь, что там татары живут?

— Какие еще татары? — не понял Лука.

— Такие… Литовские… Когда-то еще князь Витовт дал им земли под Глинсокм да в верховьях Ворсклы, Псела и Сейма — так называемая Еголдаева тьма. Те люди, что гонят вдовице лес, как раз оттуда… Что, если мы на них нарвемся?

— А…

— Бэ! — махнув рукой, Лешка оглянулся по сторонам, и подозвал Леонтия:

— Вот что, братцы. Завтра целый день будем ко всему приглядываться, может, удастся и с плотовщиками поговорить… Только, умоляю, осторожнее! Просто — любопытства ради…

Лука шмыгнул носом:

— А я думал — завтра сбежим!

— Дурачок, — ухмыльнулся Леонтий. — Завтра у сплавщиков и охраны, считай, целый день пустой, а на послезавтра отплытие назначено! Смекай, чуча!

— Сам ты чуча! — обился на брата Лука и тут же признал, — Ну, вообще — справедливо.

Весь следующий день — а он выдался солнечным, погожим — парни вместе со всеми готовили плоты к новому этапу пути — что-то подвязывали, кое-где убирали лишние бревна, сколачивали опоры для шестов.

Леонтий вдруг проявил неожиданное рвение:

— А вот здесь плоховато сделали, дядько Якуб! — он кивнул на три первых плота. — Отвязаться могут. Я б еще и бревнышком закрепил! Нет, право слово…

— Сиди уж, умник, «бревнышком»! — зло отозвался старшой. — Без тебя управимся.

А ведь Леонтий говорил дело! Лешка и сам видел что с этими тремя плотами что-то не так. И леса в них больше, чем в остальных, да и Якуб с ними не в пример больше возится… И на парня он зря накричал, зря… Почему?

— Дядько Якуб! — снова закричал Леонтий. — А тут вообще все развязалось! Я возьму веревку, подвяжу?

Плотовщик обдал парнишку взглядом, полным ярко выраженной злобы. Однако, ничего не сказал, спокойно подошел, дал веревку… Даже похвалил. Очень и очень не искренне — да уж, что сказать, не актер!

Алексей хотел было предупредить мальчишку, чтобы был с Якубом поосторожней, но… Но тот сам быстро обернулся и неожиданно подмигнул — все, мол, в порядке… Ох, черт! Специально решил проверить старшого! Развел самодеятельность… Ну, вообще-то, правильно — ишь, как забеспокоился Якуб — похоже, он тут и есть главный дровяной вор. Интересно, кто с ним еще в деле? Наверняка, кто-нибудь их охраны и, может быть, из плотовщиков… Ну да, как же без них-то? Надо ведь отцепить плоты от остальных, незаметно — скорее всего, ночью — подогнать к берегу… даже такой амбал, как Якуб, один не справится. Но… как же остальные? Было впереди три плота позади — и вдруг, оп, потеряли! Как так? Неужто не заметили бы? Ночи-то, правда, темные… Значит, наверное, имеется где-то по пути удобная коса или заводь… Ага… Пристали на ночлег к бережку, а потом, ночью — три плота — раз! — и исчезли. Что же их, никто не пересчитывает? Как это — никто? Да Якуб и пересчитывает, с помощниками… значит, и те в доле. И воины… не все, достаточно первой или второй ночной стражи… Или — под утро — третьей…

— Не строй тут шалаш! — подойдя к третьему плоту, резко выкрикнул Якуб.

Леонтий обернулся:

— Но…

— Молчать! — в ярости выхватив плеть, Якуб ударил парня — и тот едва успел подставить руки. Не успел бы — остался без глаза… Как, кстати, и сам Якуб.

— Делай то, что приказано, понял, тварь? — засовывая плеть за пояс, зло зашипел старшой.

Леонтий опустил голову:

— Понял, господин.

— Ну, вот, то-то же!

Обернувшись, Якуб поискал глазами Лешку:

— Эй, ты! Завтра вместе со своими щенками встанешь на второй плот! Третий тоже за вами.

— А первый?

— Первым Бовий управится.

Бовий был пленный литвин — угрюмый крючконосый мужик с длинными корявыми руками-лапами. Опытный плотовщик… Ну да, как же на первом плоту, да без опыта… А он, Лешка, и его напарники, выходит… Выходит… Кажется, Каткарлыш упоминала о некоторой смертности? Говорила — то один, до двое рабов да погибнут. Наверное, это были самые любопытные рабы… Или — не в меру навязчивые. Вот, как сейчас — Леонтий.

Выбрав время, Лешка подозвал ребят:

— Вот что, парни, бежим не с утра, а потом, ночью.

— Ночью? Так это сколько же мы уже проплывем?

— Ничего, нагоним. Просто, мне кажется, следующей ночью плотовщикам будет не до нас… хотя… Это может случиться и следующей ночью… и еще позже…

— Да что случится-то?

— Кража, друзья мои, кража!