Крестовый поход

Лешка живо сорвал погоны.

Мотоциклист пошел на обгон, и молодой человек резко пригнул голову — только бы участковый не остановил машину, только б не остановил.

Остановил!

— Выйдите, — негромко бросил Лешка. — Он вас, верно, по маку ищет?

— А ты откель знаешь?

— Видал, как он на вашем огороде ошивался… Кстати, не так и давно, наверное в обед.

— В обед? Странно. Парень ко мне в обед приходил… — Федотиха вдруг осеклась и, внимательно посмотрев на Лешку, вылезла из машины.

Алексей видел, как бабка, подойдя к участковому, поздоровалась, что-то спросила… Ага, замахала руками… Участковый вытащил из полевой сумки какие-то бумаги. Уселся на коляску. Принялся что-то писать. Да, похоже, беседа затягивалась…

А Лешка, наконец, понял, почему столь странно вела себя колдунья! Ведь с ним, с акритом, она встретится только завтра или вообще еще через день. Завтра его и отправит… Черт! Сама разыскивать будет… Да-да, вот почему Лешке в тот раз показалось, что кто-то пристально разглядывает его из красной «Таврии». Бабка и разглядывала! Память, говорит, на лица хорошая? Стоп! И идея с сокровищами ей понравилась…. Так что же, выходит, это он, Алексей, ее вот сейчас, недавно, на эту идею и натолкнул?! Сам себе — акриту— устроил проблемы… Проблемы? Да нет, как посмотреть. Может, как рази обеспечил быстрый переход. Ну, подписал когда какую-то бумажку, кровью, подписал… и все — без всяких проблем оказался в Амбросиеве, и тогда — когда надо. А сокровища… Да черт с ними! Придумаем что-нибудь, как вон, с той девчонкой, Ульянкой. Уж, наверняка, та не обманывала, платила честно — клала монеты на старый пень… Что ж бабка-то ничего не говорит? Да она и не может говорить — еще о том ничего не знает, завтра она только о сокровищах договориться, как следует…

Оп! Участковый оторвался от бумаг и посмотрел на «Таврию»… Лешка поспешно отвернулся.

Ага… Вот Федотиха, сжимая в руке какую-то бумагу, пошла к машине… Милиционер завел мотоцикл… Еще раз взглянул… Уехал! Слава Богу, уехал!

— Повестку к дознавателю выписал, — усаживаясь за руль, пояснила бабка. — По маку. Дело, говорит, прекратят, но что б больше — ни-ни! — не сажала. Про вас, кстати, спрашивал — мол, кто в машине?

Лешка напрягся.

— Сказала — попутчики попросились до леса — ягоды собирать. Дачники.

Бабка повернула ключ: стартер пожужжал… пожжужал… противно так, как пчела. Никакого эффекта!

— Эх, давно надо было стартер сменить! — бабка распахнула дверь и сплюнула. — Теперь придется лесовоз ждать или почтовку. На тросу до машинного двора дотянут.

— А мы как же?

— А вы пешком. Да тут недалече, во-он по той тропке.

— Я не о том, — выйдя из машины, Алексей покачал головой. — До болота-то мы дойдем, и пень отыщем… А вот что дальше? Грозы ждать? Так ее и месяц прождать можно.

Колдунья прищурилась:

— Ничего… Сегодня, даст Бог, и уйдете. К вечеру ближе… А, может, и куда как раньше.

— Точно уйдем? Не обманете?

— Сами с золотишком не обманите!

Лешка наклонился к машине:

— Ну, что расселись? Вылезайте, приехали.

Близнецы выбрались наружу… И в этот момент снова затрещал мотоцикл. Опять участковый! Ввернулся…

Алексей мотнул головой на лесную тропу:

— Ну, а теперь, ребята — деру! Бежим со всех ног!

Парни бросились в лес. А позади… позади, к Лешкиному ужасу, послышались крики.

— А, ну стой! Стой, кому говорю? Стой, стрелять буду!

Беглецы прибавили ходу, насколько это вообще было возможно… Тропа стала влажной. Вот уже показались камыши, болото, следы вытащенного трактора…

— Стоять!

— Туда! — Лешка махнул рукой. — Вон, видите, гать?

Рванул первым, указывая дорогу, чувствуя, как плескают босыми ногами бегущие следом близнецы.

— Ай…

— Что такое? — Лешка обернулся, увидев, как, закусив губу, упал на мох Леонтий… Нет, Лука.

— Что? Что с тобой?

— Нога… Проткнул кажется…

Усевшись, Лука показал грязную окровавленную подошву. Ясно — напоролся-таки на стекло.

— Давай, хватайся за шею… Не бойся, никто стрелять не будет — грозит только.

— А! — выбежав из леса, обрадованно закричал милиционер. — Да тут вся шайка. Стой! Стой, дурень — там же трясина, утонете!

А Лешка упрямо шел к пню… Вот не удержался, упал… Выбрались… Лука чуть не плакал — больно, видать, было парню, однако, ничего, держался.

— Вон пень, Алексей! — крикнул впереди Леонтий. — Этот?

— Этот, этот… Лешка хорошо разглядел пень. — Все парни, пришли.

— А тот?

Леонтий кивнул на упрямо идущего за ними милиционера. Алексей ухватил чахлое деревцо, сломал, выставил вперед, словно пику. Крикнул участковому:

— Ну, подходи, коли смерти ищешь!

— Ах, ты так?!

Милиционер рванул кобуру, выхватил из нее пистолет и остервенело выпалил в воздух…

И исчез… Тут же! Вообще, все исчезло, словно померк весь белый свет. Нет, все же не померк — над болотом сияла серебряная луна, вокруг которой таинственно мигали звезды. Господи…

— Эгей… Алексаи-и-и-и! Парни-и-и-и!

Из лесу донеслись крики. Не похоже бы, чтоб татары…

— Откликнемся? — встревожено прошептал Леонтий.

Лешка кивнул:

— Попробуем. В крайнем случае, не сунуться же татары в болото, тем более — ночью?

— Ну, ясно, не сунуться, — подбодрил Лука.

Алексей хмыкнул:

— Как нога, парень?