Крестовый поход

Собравшийся на лугу народ тоже заметил турок, но особого беспокойства почему-то не проявил. То ли налоги у всех были уже заплачены (вернее, содраны ретивыми сборщиками), тот ли эти сипахи были своими — из какого-нибудь расположенного поблизости гарнизона. На причудливом шлеме скачущего впереди усача развевался султан из разноцветных перьев, позади совсем еще молодой юноша верхом не красивом гнедом коне держал в руках нечто вроде короткого копья, украшенного лошадиными хвостами и золоченым полумесяцем вместо острия. Туг — личное знамя командира. Десятник? Или, как там по-турецки — каракулчи? Или, нет — онбаши…

За ним — рядовые воины, а дальше…

Пользуясь тем, что не был задействован в предпоследней сцене, Лешка до боли в глазах вглядывался в сипахов. И то, что он, наконец, разглядел, его совсем не обрадовало — позади всех, в компании какого-то смуглолицего мальчишки, ехал Пурим Кызыл — смотритель рынка из Златицы! Мало того, когда всадники подъехали ближе, старший тавуллярий узнал и мальчишку. Никакой был не мальчишка… Фекла! Или как ее там по-турецки, Бог весть…

Значит, они так еще не прекратили поиски беглецов. А это означало, что исход грядущей битвы был пока неизвестен. Господи… Лешка от всей души поблагодарил Бога, за то что они играли сегодня «Цыган», в гриме… Черт! Как бы Агрип раньше времени не показался в своем так сказать, естественном виде.

Старик Периклос же зачитывал кульминацию. Подъехавший к лугу турки, надо сказать, никого не расталкивали, вели себя вежливо — старший, усач, даже отвечал на поклоны.

Ага… Вот Пурим и Фекла спешились… Встали у раскидистой березки, невдалеке… смотрели, как кланялись вышедшие на сцену артисты. Довольные зрители громко хлопали в ладоши и одобрительно свистели. Оранжевое солнце садилось где-то за Дунаем, посреди черных отрогов гор. Темнело.

Это хорошо, что темнело.

Не вызвав — пока не вызвав! — никаких подозрений, актеры принялись сворачивать сцену. Зрители расходились. Даже сипахи, и те потихоньку направили коней к пристани. За ними, взобравшись в седла, медленно поехали и Пурим со своей спутницей.

Не узнали! Ну, мудрено было бы узнать — Лешка ведь тоже не терял времени даром, за пару минут превратив сошедшего за подмостки Аргипа в истинного цыгана. Даже платок ему на голову повязал этаким цветастым тюрбаном, а уж грима не пожалел — не цыган подучился — негр! Когда вышли на поклон, старик Периклос удивленно вскинул брови — зачем, мол? Но потом махнул рукой — все равно, пьеса-то уже кончилась.

— Господа балаганщики, кто тут из вас именем Алексий? — звонко спросил подбежавший мальчишка.

— Ну — я, — отозвался Алексей, улыбнувшись так, что мальчик с ужасом бросился было прочь — еще бы, в таком гриме, да в сумерках, Лешка явно сходил за черта!

— Вымылся бы ты, что ли, побыстрей, — засмеялся толстяк Леонид. — А то и правда, всех в деревне перепугаешь. Эй, мальчик! Не убегай! Что ты хотел сказать-то?

— А он не черт, дядько? — мальчуган так и не решался подойти ближе.

— Да не черт, нет, не бойся.

— А пусть тогда перекрестится!

— Да легко! — Лешка быстро перекрестился на церковь. — Ну, теперь-то поверил? Говори, что там у тебя.

— Хозяин велел сказать, что договорился. И велел напомнить, что с вас две «беленьких».

— Две «беленьких»?! А-а-а! — до Лешки, наконец, дошло. — Так ты — мальчик Микола?

— Да, я у него служу, — мальчуган важно поковырялся в носу.

— А что он тебе еще сказал? — Алексей подошел ближе.

Мальчуган снова попятился, видать, не поверил-таки до конца в то, что Лешка — не черт. Покивал:

— Нет, хозяин больше ничего не сказал. Просто сказал, что все уладил.

— Гм… Ну, что же… — задумался Алексей. — Тебя-то он тогда мог бы и не посылать — мы ведь все равно к нему возвращаемся. Ладно, там с ним и поговорим…

— Ты сходил бы к ручью, — снова посоветовал Леонид. — Да и напарника своего прихватил бы… мы-то уже умылись.

— А, успеем, — лениво отозвался молодой человек. — На постоялом дворе умоемся. Эй, парнишка… А сипахи где обычно ночуют?

— Да нигде, — обернулся посланник Микула. — Они вообще никогда на ночь не остаются — в соседнее село скачут или в Златицу, там у них крепости.

— Вот как, значит… — ускорив шаг, старший тавуллярий догнал мальчишку, оставив позади неспешно шагающих коллег по труппе. — А ты не знаешь, зачем они вообще сегодня приехали?

— Ищут кого-то, — паренек шмыгнул носом. — То ли конокрадов, то ли воров. Сейчас к пристани поехали — там какой-то корабль должен подойти.

— Корабль?

— Ну да, турецкий. Пойдет до Никополя и обратно — они всегда так плавают. Туда — сюда.

— Патрулируют, значит… ладно, посмотрим, что там разузнал твой хозяин?

Микол встретил артистов с восхищенной улыбкой:

— Ну, вы молодцы. Даже не ожидал. Здоров было, очень!

— Мы еще и не так можем, — скромно потупил глаза мэтр, было видно — очень довольный похвалой и вообще всем сегодняшним днем.

— Так что ты хотел сказать? — улучив момент, когда поблизости никого не было, подошел к хозяину Алексей. — Как раз и две аспры я уже припас. Те, что и обещал. Твой мальчишка подбегал, сказал, что ты, вроде как, с кем-то договорился.