Крестовый поход детей

―Во имя Господа Всемогущего, Бога славы и справедливости, я объявляю, что это гнездо злодеев будет принесено в жертву. Господь разрушит его стены и отдаст в руки своих сынов его обитателей, чтобы те выкорчевали их, как сорную траву, и новый день не был бы запятнан их существованием…

Раздался выстрел. Пуля просвистела рядом с головой раввина, не задев его.

―Господь помрачит их очи и ослепит их сердца ужасом…

Еще один выстрел. На этот раз пуля угодила в снег прямо у ног молодого раввина. Он был словно одержимый.

― Даже идя по долине тьмы и смерти, я не убоюсь никакого зла, ибо Ты рядом со мной.

Третий выстрел. Невероятно, но снова промах.

Снайпер перестал стрелять. Из стен станции в облаке черного дыма выехали два пикапа, полные вооруженных людей в красных бронежилетах. Они целились своими автоматами в Самуэля, как расстрельная команда во время казни.

Самуэль презрительно улыбнулся. Потом повернулся назад и закричал:

―Трубите в шофары!

В ответ на этот приказ солдаты Бонолы открыли свои рюкзаки и вынули из них козьи рога. Они поднесли их ко рту и, когда Самуэль опустил голову, со всей силы затрубили в свои примитивные инструменты, издавая печальный звук невероятной силы и глубины. Это был первобытный стон, будто бы доносившийся из доисторического прошлого, из того времени, когда человек еще не был человеком.

Достать эти инструменты было весьма непросто.

Самуэль уговорил Ваганта отправить разведкоманду в музей естественной истории — единственное место, где была хоть какая-то вероятность найти рога, подходящие для изготовления шофаров. Они взяли их с чучел, а потом отыскали музыкантов.

Эта идея пришла в голову Самуэлю, когда он вспомнил одну вещь, которую рассказывал ему отец. Именно этот рассказ вдохновил его на поиски.

Однажды британскому телеканалу ВВС пришла в голову идея спустя пятьдесят лет после Холокоста освятить Освенцим музыкой. В этом лагере смерти нацисты использовали музыку извращенно, чудовищно. Она сопровождала смерть миллионов невинных в газовых камерах. Их тела сжигались в крематориях под звуки веселых вальсов Штрауса. Поэтому ВВС пригласили в Освенцим музыкантов со всего мира, и те сыграли в местах, где творились эти ужасы, чтобы очистить их музыкой. Папа Самуэля видел документальный фильм об этом музыкальном экзорцизме. Со слезами на глазах он вспомнил эпизод, где оркестр шофаров играл в мрачной роще, в которой женщины и дети должны были раздеваться перед тем, как быть убитыми под звуки военного оркестра. Молодой аргентинский композитор Освальдо Голихов решил, что именно в этом ужасном месте должны прозвучать священные звуки шофара. Чтобы сказать теням преступников, что их злодеяния были напрасны. Что народ, который они хотели уничтожить, все еще жив. Что жизнь одержала победу.

И теперь инструмент, воскрешенный из прошлого, выкрикивал свой протест против ужаса этих стен.

В глубинах своей памяти Самуэль отыскал слова Талмуда для изгнания беса. Воздев руки к небесам, он кричал окровавленным стенам: «Издохни, будь проклят, сокрушен и изгнан, сын праха, сын нечистого, сын глины, как Шамгаз, Меригаз, Истамай».

Воздух задрожал.

―Во имя Господа, — прогремел Самуэль, — Стены, повелеваю вам: ПАДИТЕ!

Шофары зазвучали еще громче, и к этому невероятно грустному звуку присоединился еще один.

Это был рев моторов, сопровождавшийся непонятным грохотом.

С боковой улицы вырвалась струя огня, длинная и мощная.

Пламя охватило первый вражеский пикап, и люди в нем загорелись, как свечки. Еще одна струя огня присоединилась к первой, а за ней и третья. Второй пикап взорвался огненным шаром, и огонь переметнулся на стены и их защитников, расположившихся на крыше и выступах фасада. Пламя ревело, как разъяренный дракон.

Когда все три автомобиля выехали на площадь перед станцией, Джон увидел, что это и были те загадочные закамуфлированные грузовики.

―Греческий огонь, — произнес рядом знакомый голос.

Даниэла смеялась.

Ее красивое лицо раскраснелось от отблесков пламени и эмоций.

―Это идея Исаака. Фантастика, правда?

―Невероятно, — ответил Дэниэлс. — И эти инструменты, эти рога. Это тоже была идея Исаака?

―Нет. Я не знаю, чья это идея. Но это настоящее чудо, что она сработала.

«Чудо, — повторил про себя Дэниэлс, — Как и то, что безупречный снайпер промахнулся несколько раз подряд. Просто чудо».

―А теперь пошли! — закричала Даниэла, — Мы должны воспользоваться этим преимуществом! Долго оно не продлится. Грузовики не могут заехать внутрь!

Она побежала вперед. Казалось, что она летит над снегом.

«Она прекрасна», — заметила Алессия в его голове. Джон улыбнулся. «Да, прекрасна».

«Прекрасна, как полки со знаменами… Так ведь говорится в Библии, да?»

«Да».

«Пойдем. Нас ждет битва».

Потрясая своим ружьем, Джон Дэниэлс бросился к стенам, залитым кровью и светом в тех местах, где огонь их еще не очистил. Грифоны и крылатые кони взирали на сражение безучастными каменными глазами.

Они прорвались в каретную галерею — выстроенный в подражание древнему римскому дворцу гигантский открытый атриум, в котором когда-то останавливались такси.