Крестовый поход Махариуса

Антон, Иван и я шли впереди Махариуса, постоянно оставаясь настороже. Гробовщик выглядел так, словно вышел прогуляться. Солдаты в зеленой форме Львиной стражи явно нервничали. Космические Волки рассредоточились впереди и позади нашего отряда. Острые чувства помогут им учуять опасность задолго до нас. Их присутствие вселяло уверенность.

В тенях на каждом шагу могли поджидать ксеносы, желая застать нас врасплох. После того как Космические Волки зачистили территорию, дорогу проверили две роты пехотинцев, агенты отряда обеспечения безопасности Махариуса, а также штурмовики Дрейка, и все равно казалось, будто что-то не так. Мы видели, насколько стремительными и проворными были те эльдары, и я не сомневался, что они могли притаиться в местах, недоступных для обычных людей.

Комплекс был исполинским лабиринтом, погребенным под скалами окружающих гор. Похоже, туннели соединяли между собой различные храмы. Храмовый комплекс походил на айсберг в океане Йотунгарта: девять десятых его скрывалось под землей. Коридоры тянулись на километры, уводя к огромным чертогам и бескрайним озерам кипящей сернистой воды.

Повсюду виднелись иероглифы ксеносов вперемешку с местным вариантом письма на имперском готике. Через широкие каньоны были переброшены мостики. Там, где они пересекались, можно было разглядеть внизу красноватую пылавшую магму, так далеко, что озерца казались маленькими точками. Судя по предварительным сканированиям, нас окружали запертые залы, потайные комнаты и переходы.

В лабиринте царили прохлада и сумрак. Вдоль стен стояли статуи. Некоторые из них были покрыты краской, словно окрашенные недавними подношениями. Интересно, что здесь происходило. Маловероятно, что жестокосердные эльдары стали бы поклоняться мирным божествам. Неужели это дело рук людей, которые прежде владели Долиной?

Статуи были повсюду. Все больше и больше чуждых нам богов. Чем дальше мы заходили в глубь храма, тем более порочными и странными они становились, будто сначала скульпторы руководствовались идеалом красоты, но с течением времени постепенно впадали в объятия похоти. Тревожная мысль. Некоторые из созданий на задворках храма выглядели так, что ксеносы, с которыми мы сражались, вполне могли бы им поклоняться, если, конечно, вообще знали, что такое поклонение. Или, возможно, я лишь проецировал человеческую модель поведения на слишком непостижимое для нас сознание.

Я внимательно осматривал боковые галереи в поисках чего-нибудь необычного, но видел только Львиных стражей, ведущих наблюдение. Впрочем, я ни на секунду не расслаблялся, по-прежнему крепко сжимая дробовик. Если нас ждала встреча с Эльдарами, я должен был быть готов.

Махариус пристально изучал каждый коридор и зал, по которым мы проходили. Я не знал, что он высматривает. Казалось, его заворожили статуи и изображения эльдаров. Он то и дело с восхищением оглядывал чертоги в глубинах храма. Некоторые из найденных нами статуй вздымались до самого потолка и размерами не уступали тем, что располагались в Долине. Сколько же усилий потребовалось, чтобы сотворить нечто подобное? Все они были фантастически красивыми. Каждая статуя, от самой маленькой до самой большой, обладала невероятной детализаций. От Дрейка не укрылся мой взгляд.

— Эльдары живут дольше людей, — пояснил он. — Их мастера очень терпеливы и умелы и отличаются своеобразием мировоззрения.

Я снова взглянул на статуи и вспомнил эльдаров, против которых мы воевали.

— Кажется маловероятным, что их создали те же существа, что ждут нас за долинами.

Дрейк рассмеялся:

— Кажется маловероятным, что человеческий род может поклоняться Императору и в то же время поклоняться демонам, однако это так. Зло не исключает ума или таланта. Иногда оно их даже вдохновляет.

Я пожал плечами и уже открыл было рот, но в последнюю секунду решил промолчать. Махариус заметил это, как и Дрейк.

— Ты хотел что-то сказать, Лемюэль, — произнес лорд верховный командующий. — Не стесняйся.

Я попытался осознать, что же не так было в том, что мы видели. Я бросил взгляд на гигантскую фигуру, веселую и доброжелательную, взиравшую на меня с высоты, а затем вспомнил злобных длинноногих существ, против которых мы бились.

— Те эльдары обладают безумным пристрастием к сражениям, пыткам и смерти. Все виденное нами свидетельствует об этом. Эти же статуи охватывают каждый аспект чувств: радость, счастье, смех, скорбь. Всего этого мы в них не наблюдали.

— Вряд ли кто-то стал бы веселиться на поле битвы, Лемюэль, — заметил Дрейк. Я подумал об Иване, Антоне и остальных друзьях, о том, как юмор помогал всем нам не сойти с ума перед лицом ужаса, однако ничего не сказал. — Мы видим только один аспект эльдаров.

— Я понимаю, куда клонит Лемюэль, — сказал Махариус. — Кажется маловероятным, что одни и те же существа создавали эти статуи и заживо свежевали людей.

Дрейк самодовольно улыбнулся:

— Еретики также творят ужасные вещи. Значит ли это, что среди людей не рождаются творцы?

— Ты хочешь сказать, что еретики — то же самое, что и обычные граждане Империума? — парировал Махариус.

— Нет, они душевнобольные.