Крестовый поход машин

– Моя ошибка заключалась не в том, что я руководила борьбой, а в том, что позволила людям привыкнуть к бесконечному конфликту. Они теряли свой пыл и ревность – а фанатичные эмоции необходимы, если мы хотим когда-нибудь нанести поражение мыслящим машинам. Я должна это сделать, чтобы вдохнуть новую жизнь в Джихад, обновить нашу цель.

Она мягко улыбнулась.

– Я уже стара и готова показать Омниусу и его подвластным роботам, что они никогда не постигнут глубин человеческого духа. Я возьму это смехотворное предложение мира и заткну его им в холодные металлические глотки.

– Нет, нет, они убьют тебя! – едва слышно выдохнул Вориан. Но он говорил всего лишь с проекцией, и Серена ничего не ответила ему.

Между тем монолог продолжался:

– В принятии этого ужасного решения моим наставником был Иблис Гинджо. Он прав. Этот человек знает, что надо делать и что должно быть сделано. Именно он помогал мне двигать наш Джихад. Он указал мне на мою священную обязанность. Прислушивайтесь к нему и вы.

Образ ее задрожал и исчез, растворившись в беловатой дымке. Вориан смотрел на пустое пространство, где только что была Серена, как будто надеясь, что она сейчас вернется. Холодное чувство страха подсказывало ему, что это были последние слова Серены, обращенные к нему и Ксавьеру.

Он уставил опустошенный взгляд в лицо своего убитого горем друга. Не зная, как совладать с обуревавшими его эмоциями, Вориан положил нитку кристаллов обратно в ящичек и запечатал его.

– Иблис был наставником в принятии этого решения? Он убедил ее сделать это?

Харконнен ответил твердым голосом, напомнившим того Ксавьера, каким он был в молодости:

– Полагаю, что именно это Гинджо и надо, а ты сам знаешь силу его способности убеждать. Он, манипулируя Сереной, заставил ее прийти к такому решению. Если она не вернется, весь Джихад окажется под его единоличным началом.

Вориан знал бывшего доверенного человека Гинджо с времен земного мятежа и уже давно разглядел тягу этого человека к личной славе и власти. Вориан без симпатии и доверия относился к этому могущественному человеку, который использовал имя Серены Батлер как опору для собственных амбиций.

На Ксавьера было больно смотреть, и Вориан положил ему руку на плечо. Мужчины обнялись, будучи не в силах спасти женщину, которую они оба будут любить всегда.

Я не страшусь смерти, ибо счастлива уже тем, что родилась на свет. Жизнь – это дар, который в действительности вовсе не принадлежал мне.

Серена Батлер. Последнее письмо Ксавьеру Харконнену

Когда Серена Батлер прибыла на Коррин, она и ее серафимы, выйдя из корабля, сразу столкнулись с двумя рядами блестящих роботов, стоявших по обе стороны красной ковровой дорожки, на которую отважно ступила Серена.

Гнездо демонов, логово моих врагов. Сиявшее над головой огромное красное солнце было будто готово упасть с неба и испепелить зараженную Омниусом планету.

– Я приехала сюда, чтобы дать ответ на предложенный когиторами мир, – произнесла она, возвысив голос. Она много раз репетировала эти слова, которые дадут машинам понять, что именно она намерена делать. – Я – Жрица Джихада, Вице-король Лиги Благородных и Глава Совета Джихада. Моим указаниям следуют все люди и все народы Лиги. Проведите меня к Омниусу, который равен мне по рангу и может вести со мной переговоры от имени мыслящих машин.

Когда Серена оглянулась, чтобы призвать к себе своих верных телохранительниц, она поймала удивленный взгляд Нирием, которая не привыкла видеть, как Жрица Джихада занимается таким самовосхвалением. Серена вела себя уверенно, зная, что пять женщин-серафимов сделают именно то, что от них требуется, когда наступит время.

Массивный, устрашающего вида робот выступил из рядов и заговорил синтезированным голосом, отдававшимся металлическими интонациями в разреженной атмосфере планеты.

– Следуйте за мной.

Она содрогнулась, вспомнив о роботе Эразме, который много лет назад держал ее в рабстве, мучил, а потом убил ее дитя. Но она сумела преодолеть нахлынувшее отвращение. Все это было в другое время и в другом мире – на Земле.

Достигнув противоположного конца ковровой дорожки, Серена и сопровождавшие ее серафимы ступили на пологий эскалатор, который доставил всю маленькую делегацию в самое сердце машинного мира, остановившись внутри безликого здания из матово-серебристого металла.

Нирием шла за спиной Серены, которая шествовала с горделивой и надменной грацией по выложенному металлическими сплавами и плазом полу огромного вестибюля Центрального Шпиля, возглашая:

– Где Омниус? Я хочу увидеть его и решить, стоит ли с ним разговаривать. Очень немногие удостаиваются чести говорить со мной.

Ей надо было сбить их с толку, спровоцировать и заставить сделать то, что они неизбежно в таком случае должны были сделать.

Со стен вестибюля и с огромных экранов, которые светились на стенах, словно огромные глаза, раздался резонирующий мощный голос:

– Я – Омниус. Я – везде. Все, что ты видишь вокруг, есть лишь часть меня.

Она огляделась, не потрудившись скрыть презрительное выражение лица.