Крестовый поход на миры Саббат: Омнибус

Сержант и библиарий шли по тлеющему полю битвы, направляясь к разбитому оружейниками и слугами походному биваку. Огнеметчики принялись за сжигание вражеских трупов, остальные подтягивались к лагерю. Там царило ликование, особенно радовались новички. Приад и Петрок встретили брата-сержанта Сеута, и Приад крепко пожал ему руку.

— «Ридатес» снова в строю, — сказал он.

— Подольше бы им там оставаться, — отвечал Сеут, явно гордый тем, как его новобранцы проявили себя в бою.

— Они еще станут нотаблями, — Петрок хлопнул космодесантника по плечу. Сеут рассмеялся и пошел собирать своих воинов.

В лагере апотекарий уже врачевали раны, а оружейники чистили болтеры и приступали к починке поврежденной брони. Слуги помогали десантникам снимать поврежденные сегменты доспехов, кузнецы выправляли их и ремонтировали, запаивая выбоины с помощью термоядерных ламп. В воздухе пахло горячим металлом.

Когда Приад и Петрок пришли в лагерь, к ним поспешили служители, приняли оружие и осмотрели доспехи. Беллус унесли, чтобы почистить и смазать. Разъединили и сняли молниевую перчатку. Оружейник потянул Приада за правый наруч, покореженный и пробитый. В пылу битвы Приад даже не заметил повреждения.

— Присядем, — предложил Петрок, и они опустились на земляной бугор, пока служители занимались с ними. — Итак, ты зачистил это место.

Приад кивнул:

— Дело оказалось несложным, заняло день или около того. Но там, как я сейчас вспомнил, был пес. Черная собака.

Намоченными в разбавленном водой уксусе губками слуги смывали кровь и пот с лица Приада. Оказалось, что зубец орочьего цепного топора или похожего оружия пробил броню и мышцу предплечья. Когда сняли доспех, из него выпал сгусток свернувшейся крови.

— Апотекарий! — крикнул оружейник, закрепляя поврежденный сегмент брони в тисках, чтобы подправить.

Хирон занимался глубокой раной в боку Пиндора, но Лаэтес из отделения «Пеллеас» тут же подошел к Приаду и поднес к ране пинцет. Он принес с собой кожаный ремень, который предложил Приаду закусить зубами.

— Я разговариваю, — отказался Приад, и продолжил, не обращая внимания на манипуляции апотекария: — Итак, черный пес.

— Собака имела большое значение?

— Нет. Я просто о ней позабыл. Но вот что важно. Те эльдары ожесточенно охраняли некий трофей. Громадные челюсти с тупыми зубами.

Петрок сузил глаза. Слуга попытался наложить Петроку пластырь на рану на щеке, но библиарий отмахнулся:

— Само заживет, — сказал он. И посмотрел на Приада. — Челюсти?

— Огромные, — кивнул Приад. — С тупыми зубами. Челюсти какого-то зеленокожего, как я уверен теперь, когда повидал их воочию. Пасти тех, которых мы истребляли сегодня, очень похожи. Только тот был больше. Таких крупных мы сегодня не видели.

Петрок помолчал какое-то время, потом спросил:

— Не в укор тебе, Приад, но почему ты вспомнил об этом только сейчас? Я рассказывал тебе о своем сне не одну неделю назад.

— Потому что, — отвечал Приад, — сам я никогда тех челюстей не видел. Мне о них рассказывал человек, который тогда там присутствовал.

— Надежный?

— Вполне, полагаю. Челюсти были уничтожены то того, как я их увидел. И было совершенно очевидно, что для эльдар — примулов, как их там называют, — они были очень важны.

— Они были уничтожены? Уверен в этом?

— Сожжены дотла. Взорваны гранатой.

— Просвети меня, брат. Как ты можешь быть уверен в том, что не видел собственными глазами? Очевидцы, даже надежные, склонны к преувеличению.

Лаэтес закончил обработку раны и распылил на рваное, в кровоподтеках предплечье Приада синтеплоть, помогающую процессу естественного заживления. Окровавленный зубец лежал в стальной чаше рядом с Приадом. Лаэтес изо всех сил старался делать вид, что не слушает их разговор.

Приад согнул руку и похвалил:

— Отличная работа.

— Если получится, не утруждай руку несколько часов, — сказал Лаетес, вытирая и складывая инструменты. Помощи апотекария уже дожидались другие космодесантники. — Осколки были грязные, поэтому может случиться потница — так организм будет очищаться от яда. Если это произойдет, не беспокойся, пусть все идет своим чередом.

Сержант и библиарий поблагодарили апотекария, и Лаэтес удалился.

— Уцелело два зуба, — с этими словами Приад поднял правую руку и растопырил пальцы, показывая размер зубов. — Всего лишь два зуба, но достаточно, чтобы понять: очевидец не преувеличил!

— И что же ты с ними сделал? — спросил Петрок.

— Оставил на Баал Солоке в качестве трофея. Они мне не показались важными. Тогда, целую вечность назад, я был молод.

Петрок встал. Слуги, которые все еще протирали его доспехи, торопливо попятились.

Приад быстро поднялся. Петрок улыбнулся брату-сержанту и хлопнул его по наплечнику:

— Пока что я не могу в этом разобраться, Приад, но твой рассказ кое-что прояснил. Буду и дальше над этим размышлять, теперь у меня в распоряжении есть подробности, о которых стоит подумать. Хотя потребовалось некоторое время, чтобы тебя подтолкнуть, ты дал мне ключ к разгадке. Я в этом уверен.

— Надеюсь, сэр.

— Петрок, — напомнил ему Петрок.