Крестовый поход на миры Саббат: Омнибус

Пробиваясь вперед, сержант обнаружил в линии своих воинов зловещий разрыв. Брешь, словно трещина в дамбе, сквозь которую прорывались орки, грозя разорвать строй Дамоклов. Средь невообразимого хаоса, Приад увидел Натуса без шлема на голове, с лицом, с которого будто содрали кожу, и отсутствующей бионической рукой. Брат расстреливал последнюю обойму, а зеленокожие тем временем окружили его с копьями и баграми.

— Итака! — взревел Приад и бросился на помощь. Его болтер был выведен на автоматический режим и рвал орков на куски, расчищая сержанту путь.

По доспехам стучала шрапнель и осколки. Две орочьи бомбы взорвались у левого наплечника. Одна угодила в щит и расщепила его.

Сжимая болтер правой рукой, Приад прорывался вперед, атакуя противника молниевыми когтями силовой перчатки, пополняя список доблестных деяний этого древнего оружия. Он пробился к Натусу и к своему горю увидел лежащего ничком Диогнеса, пронзенного пикой.

— Натус! Натус! — позвал Приад.

Натус повернул изуродованное лицо на звук его голоса.

— Брат-сержант?

Приад встал возле Натуса и принялся зачищать окружающее пространство от орков.

— Помоги Диогнесу!

— Я не вижу его! — крикнул Натус. — Не вижу!

— Он у твоих ног, брат!

Натус нагнулся, отпустив опустевший болтер, вслепую пошарил оставшейся рукой и нашел собрата.

— Живой? — спросил Приад.

— Не нахожу признаков жизни! — простонал Натус.

В отчаянии он выкрикивал имя Диогнеса, снова и снова. Приад хотел помочь ему, но не мог отвлечься ни на секунду. На место каждого убитого орка тут же вставали двое других. Приад ощутил удар по левой стороне шлема — орочий топор оставил глубокую вмятину от уха до щитка. На космодесантника наседал крупный орк, судя по размеру и клыкам — явно вожак. Его громадные ручищи и торс были раскрашены черной и золотой красками, с шеи свисали промасленные цепи и монстр весьма ловко управлялся с двухлезвийным топором. Приад поднырнул под очередной смертоносный удар, потом отшатнулся от возвратного, попутно пристрелив более мелкого зеленокожего, который подбирался к нему справа. Прижимая к груди толстую рукоять алебарды, орочий вожак насел на сержанта. Приад выбросил вперед молниевые когти и словно клещами расщепил сдвоенное древко вражеского оружия. Орк отпрянул и подхватил обломки, теперь у него в каждой лапище оказалось по боевому топору. И он замахнулся ими обоими сразу, чтобы расколоть Приада, словно полено. Сержант ткнул дулом болтера в висящий мешком второй подбородок вожака и вышиб ему мозги.

Громадный орк опрокинулся, и когда он стукнулся оземь, расплескивая кровь, в зеленокожих, до этого прикрытых его широкой спиной, полетели болты. Враги умирали десятками, еще больше было покалеченных.

Появился Хирон, с боем пробивавшийся к Приаду сквозь самую гущу схватки, ствол его оружия выпускал вспышки белого пламени.

Приад одобрительно взревел, приветствуя дерзкую вылазку своего апотекария, и расстрелял остатки обоймы, поддерживая его огнем.

Хирон добрался до командира и стрелял, пока Приад перезаряжал свой болтер. Боеприпасов оставалось немного.

— Не подпускай их! — бесцеремонно приказал Хирон.

Приад возобновил стрельбу и держал оборону. Хирон повесил болтер на магнитные крепления и осмотрел раненых. Затем рывком раскрыл нартециум и достал инструменты. Он опасался, что понадобится скальпель, чтобы изъять драгоценные прогеноиды Диогнеса, но юноша все еще был жив. Орочий багор пронзил второе сердце оба природных легких, не считая того, что проломил грудную клетку спереди и сзади. Но хуже всего была большая потеря крови.

Пока ранившее Диогнеса оружие оставалось в теле, метаболизм космодесантника не мог развернуться во всю мощь, чтобы справиться с задачей. Хирон вытащил из ножен короткий меч, взялся за пику и одним верным ударом отсек наконечник. Диогнес громко застонал. Без колебаний Хирон выдернул обезглавленное древко из спины юного воина. Потоком хлынула кровь, и юноша обмяк. Используя обломок копья как рычаг, Хирон поднял пластину нагрудника Диогнеса и пеной синтеплоти из аэрозоля запечатал раны, а затем ввел в кровоток молодого итакийца дозу препарата, чтобы стимулировать коагуляцию и вернуть Диогнеса в сознание.

Диогнес задрожал и дернулся.

— Скорей! — поторопил Приад, прилагая все силы к сдерживанию врага.

Хирон отжал зажимы шлема Диогнеса и снял его с головы. Молодой воин открыл глаза и откашлялся, выплюнув сгусток красной крови и желчи. Лицо у него было болезненно-желтым. Он дернулся, восприняв какофонию сражения. Хирон помог ему подняться. Диогнес подхватил выпавший болтер, перезарядил и при поддержке Хирона открыл не очень уверенный, но вполне точный огонь.

— Будь сильным! — велел Приад, который видел, что его воин едва стоит на ногах.

Хирон принялся за искалеченного Натуса. Он забинтовал ему голову и надел на него шлем Диогнеса. Это было сделано не только для того, чтобы защитить пострадавший череп. Хирон перенастроил гарнитуру шлема.

Натус поднес к голове руку в перчатке.

— Не могу дать тебе глаз, старина! — перекрикивая шум битвы, прокричал Хирон. — Зато могу улучшить слух.