Крестовый поход на миры Саббат: Омнибус

— Не знаю, почему я вам рассказываю об этом. О Трон, я вообще не понимаю, почему осмеливаюсь говорить вслух в присутствии нашего магистра и почтенного Аутолока. Но я знаю свое дело и знаю, какие курьезные формы может принимать война. Полагаю, брат Петрок прав, и считаю, что я каким-то образом являюсь частью этого… курьеза. Я, луг и черный пес. Не знаю, в чем тут дело, но мне бы хотелось отправиться на Баал Солок и выяснить. Для разнообразия было бы здорово использовать свой мозг. Завидую брату Медесу, которому он не нужен.

— Ты ублюдок, Приад! — прошипел Медес.

— О, теперь ты помнишь мое имя, — улыбнулся Приад.

— Да ты просто…

— Замолчи, Медес, — велел Сейдон, вновь поднимаясь. — Петрок, Дамоклы и «Змеебык» в твоем распоряжении. И лучше бы тебе не возвращаться вовсе, чем вернуться с пустыми руками. Вот мое слово. Остальные — займитесь своими воинами и своими ранами. Следующий военный совет соберется, когда достигнем границ системы. Я планирую полное развертывание через… — он сделал паузу. — Сколько займет путешествие на Баал Солок и обратно, библиарий?

— Сорок дней, — отвечал Петрок.

— Сорок пять, — уточнил Аутолок.

— Значит, через пятьдесят дней. Потом я мобилизую весь флот ордена, и пусть нас ждет гибель или слава.

— Мы не подведем фратрию, — обещал Петрок.

— Я позабочусь об этом, — проворчал Аутолок. Дредноут с лязгом развернулся, чтобы направить оптику прямо в лицо Петроку. — Давненько я не занимался ничем путным. Я с вами.

XVIII

Ярко сверкая огнями двигателей, крейсер «Змеебык» рассекал ледяную межзвездную пустоту. Вместе с Приадом в эту экспедицию вошли все воины отделения «Дамокл», даже не оправившиеся от ран Натус и Диогнес. Сейчас Диогнес походил на чахлую тень себя прежнего. Некогда статный и сильный, здоровый и энергичный, как Ксандер, он теперь передвигался небольшими шажками больного человека, дыхание у него стало прерывистым и коротким, кожа приобрела нездоровый оттенок. Чтобы вернуть ему боевую форму, потребуются месяцы регенерации, а также аугментическая и бионическая хирургия, хотя сейчас никто не мог дать гарантии полного восстановления. Возможно, с мечтами о воинской карьере Диогнесу придется расстаться и провести остаток дней, служа в крепости-монастыре Карибдиса.

— Позволь мне лететь с вами, — попросил он Приада, когда брат-сержант предложил ему вернуться в замок ордена с основными силами. — Быть может, это моя последняя кампания.

Натус пребывал более бодром расположении духа. Он был полон оптимизма и обладал неистощимым запасом жизнелюбия, который в прошлом помогал ему оправиться от многочисленных ран, от потери живой руки в том числе. Предваряя имплантацию аугментической оптики, голову Натуса скрепили пластинами стали для сохранности заживающего черепа. Пока рубцовая ткань не закрыла пострадавшие глазные нервы, Хирон начал подготовку и установил нервные перемычки и скобы для зрительных имплантов. Если подготовительные мероприятия пройдут благоприятно, сами глаза можно будет установить по возвращении на Карибдис. Путешествие Натусу предстояло провести с повязкой на глазах, но Хирон снабдил его простейшим нейросканером, обеспечившим его пациенту базовое черно-белое видение и пространственное зрение.

Натус носил сканер на лбу, прикрепленным к стальной пластине через электромагнитную муфту. На мир он глядел словно циклоп из древнего мифа.

Петрок удалился к себе для размышлений и поисков ответов в Море Душ. Приад занялся подготовкой Дамоклов. На борту быстроходного крейсера находилась группа оружейников и техножрецов, которые занялась ремонтом боевого снаряжения, изрядно потрепанного и покореженного. Братья под присмотром мастеров-оружейников тоже принимали участие в ремонте.

Оружие было полностью разобрано, каждая деталь вычищена, выправлена и благословлена. Клинки заново наточены и в ряде случаев заменены. Особых забот требовали поврежденные силовые доспехи. Из арсенала крейсера Андромаку вместо его прежнего верного плазмагана принесли старый, но вполне рабочий огнемет. Приад надеялся, что по возвращении в крепость-монастырь Андромаку предоставят другой орденский плазмаган, и Дамоклы вновь обретут способность болезненно жалить врага. Много дней Андромак провел, сидя отдельно от остальных в углу на воинской палубе. Как и все Дамоклы, на борту он носил простой хитон или гиматий, пока броню восстанавливали. Знаменосец корпел над штандартом их отделения, поскольку из двух боев на Ганахедараке стяг вышел сильно потрепанным. Андромак терпеливо восстанавливал его, сшивал и ставил заплатки из лоскутков хитона и штормового плаща с помощью рыболовной лески, серебряной нити и длинных иголок для парусины.

Почтенный Аутолок, задумчивый и беспокойный, бродил по палубам и трюмам крейсера, словно, пробудившись, совсем не мог находиться в неподвижности. Разминаясь и бегая по коридорам корабля, Дамоклы частенько встречали его массивный корпус, грузно шагающий куда-то.