Крестовый поход на Россию

Летом 1942 года гитлеровские армии быстро продвигались к Кавказу, и победные сводки заставляли многих забывать про тревоги прошедшей зимы. «Известия с русского фронта хорошие, – писал в эти дни лейтенант Францини, готовясь отправиться на Восточный фронт с дивизией «Кунеэнзе». – Наша печать громко превозносит молниеносное продвижение немецких танковых дивизий. Под Сталинградом русские миллионами сдаются в плен. Со дня на день ожидается падение Москвы. Наша поездка на фронт будет простой прогулкой. Есть, правда, пессимисты, но их немного»47. Таково было настроение большинства офицеров, собиравшихся в эти жаркие июльские дни в далекую Россию.

Солдатская масса состояла из молодых рекрутов, недавно попавших под ружье. Фашистские руководители обещали им легкую победу, а католические священники благословили их перед отъездом. Но голос здравого смысла порождал в их душах смутную тревогу. Одна из книг, которые издал после войны Н. Ревелли, состоит из записей рассказов сорока альпийцев, находившихся на Восточном фронте48. Это были рядовые солдаты, в основном крестьяне. «Весной 1942 года, – рассказывал солдат Серале, участвовавший уже в походе на Балканы, – начинают говорить о России… На этот раз все немного подавлены. Мы чувствуем, что нас ожидает совсем не такая война, какая была на Западе и в Албании. Но мы молоды, и песня заставляет нас забывать даже грустные вещи». «Мы знали, что едем навстречу беде, – пишет другой солдат того же полка. – Мы помнили, как кончил Наполеон, и знали, что нас ждет такая же судьба. Офицеры говорили, что у нас будет особое оружие, но мы сомневались. Это было грустное расставание. Все провожающие плакали».

Поездка через Германию и Польшу имела совсем не тот эффект, на который рассчитывал Муссолини. «Единственная вещь, которая произвела на меня впечатление во время путешествия, – пишет солдат Беллини, участвовавший до этого в войне против Франции и Албании, – это жестокое, зверское отношение немцев к русскому населению. Два или три раза мы были готовы броситься на немцев, настолько их поведение было позорным. Мы не привыкли к подобной жестокости. Немцы безжалостно избивали женщин, девушек, детей. Детский плач не производил на них никакого впечатления, они загоняли детей в вагоны, как загоняют скот… Наши союзники – настоящие варвары…»

Когда эшелоны с итальянскими солдатами начали углубляться в белорусские леса, итальянские солдаты стали замечать, что террор гитлеровцев не смог сломить сопротивления русских. По вагонам был отдан приказ держать оружие наготове, офицеры объясняли солдатам, что можно ожидать налетов партизан. Поезда замедляли ход, и на перегонах приходилось выстаивать долгие часы, ожидая, пока будет отремонтировано железнодорожное полотно. Высунувшись из окон, солдаты показывали друг другу лежащие вверх колесами локомотивы, пущенные под откос поезда. Несколько вагонов с альпийцами подверглись обстрелу, один эшелон с солдатами дивизии «Кунеэнзе» взлетел на воздух. «Мы ехали с сердцами, сжавшимися от страха из-за партизан», – вспоминает один из солдат этой дивизии. «Это было нам предупреждением со стороны русских», – пишет другой солдат той же дивизии. Навстречу эшелонам двигались госпитальные поезда, подтверждая невеселые догадки альпийцев.

Таковы были первые впечатления солдат, еще не успевших покинуть свои эшелоны. Во многом похожи на них рассказы офицеров. «Во время проезда через Германию, – записал в своем дневнике лейтенант Францини, – меня поразила одна вещь: товарищество по оружию, о котором пишет так много наша печать, как будто совсем не существует. Вернее, оно проявляется только в обмене пайками между итальянскими и немецкими солдатами. Немцы ценят у итальянцев только макароны и рагу. В остальном они смотрят на нас свысока и всячески нас унижают. Альпийским стрелкам это не нравится. Время от времени вспыхивают кулачные бои. Мы видим, что с нами обращаются, как со слугами»49. «За двенадцать дней пути в эшелоне, – вспоминает Н. Ревелли, – я уже увидел войну, хотя фронт был еще далеко. В Австрии и Германии босые и изнуренные военнопленные вдоль полотна. В Польше толпы евреев с желтой звездой на спине, собирающие отбросы на станциях. На Украине дети с глазами, казавшимися огромными на истощенных лицах, просящие кусок хлеба»50.

К середине августа 1942 года большая часть итальянской армии прибыла в Донбасс. Повторилась история 1941 года: итальянским частям пришлось в пешем строю догонять быстро удалявшийся фронт. Опять, как летом 1941 года, мимо беспорядочно двигавшихся колонн итальянцев проезжали моторизованные союзники, вызывая зависть и раздражение альпийцев, непривычных к переходам по равнине. «Мы не видели пеших немцев, – пишет в своем дневнике лейтенант Францини. – Они проезжают мимо на автомашинах, взирая на нас с презрением и заставляя глотать тонны пыли. Иногда хочется продырявить им из винтовки покрышки, а то и головы. Когда кому-то из нас становится плохо и мы просим его подсадить, они почти всегда делают вид, что не замечают»51.