Крестовый поход на Восток. «Жертвы» Второй мировой

С другой стороны, в число, более-менее похожее на реальное, тоже не верится. Любое государство без проблем может направить в армию 10% от численности населения. Для Польши это была бы армия в 3,5 млн. Но ведь проблема не в том, чтобы призвать в армию 10% населения, их ведь надо вооружить, одеть, кормить, обучать, снабжать боеприпасами, оружием и техникой. Богатый СССР со своими высокоразвитыми промышленностью и сельским хозяйством мог себе позволить при довоенной численности населения в 190 млн. человек надеть шинели на 34 млн. граждан [154]. Да и это не рекорд. В Первую мировую войну богатые Франция и Германия мобилизовали более 20% своего населения. Как голозадая Польша могла иметь такую армию? Тем не менее посол СССР в Варшаве Н. Шаронов в день начала войны 1 сентября 1939 г. сообщил в Москву: «Немецкие войска, там, где они вошли на несколько километров, остановлены, сообщил Арцишевский, и имеется равновесие сил. Говорит, что польская армия уже имеет 3,5 миллиона, что нападения они не ожидали, но в Берлин делегатов посылать не собираются. Намекал, что это похоже на крупную демонстрацию, а не настоящую войну. Сказал, что армии у них достаточно, но что сырье и вооружение они от нас хотели бы иметь, но потом, кто знает, может быть, и Красную армию (в ответ на мое замечание, что для них плохо, что Англия и Франция не заключили договора с нами)» [155].

Кстати, Советский Союз немедленно (3 сентября) продал Польше хлопок [156] – сырье для производства пороха и взрывчатки. Но дело не в этом. Арцишевский – заместитель министра иностранных дел Польши и будущий премьер правительства Польши в эмиграции. Значит, численность польской армии к началу войны в 3,5 млн. человек – официальная. Как хотите, но я в нее поверить не могу и дальше буду считать, что польская армия состояла примерно из 2 млн. человек. Ну и, прочтя телеграмму Шаронова, взгляните еще раз на этих жалких «гнуснейших из гнусных» идиотов: немцы уже выбили польские войска из предполья и загнали на заранее подготовленные поляками позиции вдоль границы, а в Варшаве войну все еще считали «демонстрацией».

Немцам предстояла война на два фронта: на востоке с Польшей и на западе с Францией и Англией. Хотя они начали 26 августа мобилизацию, но из-за этой раздвоенности не могли выделить для Польши более 1,5 млн. войск [157]. И, как я уже писал выше, немцы войны боялись. Гитлер все надежды на победу связывал с немецким солдатом и с искусством немецких генералов и офицеров. 22 августа он внушал немецкому военному руководству: «Проведение операции – твердое и решительное! Не поддаваться никакому чувству жалости! Быстрота. Вера в немецкого солдата, который преодолеет любые трудности. Главная задача – глубокий прорыв на юго-востоке до Вислы и на севере до Нврева и Вислы. Быстро использовать вновь складывающуюся обстановку» [158].

Вот эти два удара, которые должны были сойтись у Варшавы, привели бы к окружению и разгрому тех соединений польской армии, которые были расположены к западу от Вислы, а это была основная часть польской армии. После таких потерь польское правительство должно было запросить мира, и война в Польше была бы окончена.

За две недели до начала боев Гальдер записал в дневник оптимистическую оценку Гитлером времени, необходимого для победы над Польшей: «Необходимо, чтобы мы в Польше достигли успехов в ближайшее время. Через 8-14 дней всему миру должно быть ясно, что Польша находится под угрозой катастрофы. Сами операции, естественно, могут продлиться дольше (6-8 недель)» [159]. Никаких «6-8 недель» ждать не пришлось, уже 10 сентября Гальдер ломал голову над дневником в поисках эпитета, который бы точно охарактеризовал масштабы немецких побед. И, наконец, записал, выделив шрифтом: «Успехи войск баснословны» [160]. Немцы не разгромили польскую армию, они польскую армию просто разогнали. Не полотенцами, правда, но разогнали.