Крестовый поход на Восток

К примеру, Манштейн от имени генералов, участников совещания у Гитлера, вспоминал: «Гитлер в 1938 г. развернул свои силы вдоль границ этой страны (Чехословакии. – Ю.М.), угрожая ей, и все же войны не было. Правда, старая немецкая поговорка, гласящая, что кувшин до тех пор носят к колодцу, пока он не разобьется, уже приглушенно звучала в наших ушах. На этот раз, кроме того, дело обстояло рискованнее, и игра, которую Гитлер, по всей видимости, хотел повторить, выглядела опаснее. Гарантия Великобритании теперь лежала на нашем пути. Затем мы также вспоминали об одном заявлении Гитлера, что он никогда не будет таким недалеким, как некоторые государственные деятели 1914 г., развязавшие войну на два фронта. Он это заявил, и, по крайней мере, эти слова свидетельствовали о холодном рассудке, хотя его человеческие чувства казались окаменевшими или омертвевшими. Он в резкой форме, но торжественно заявил своим военным советникам, что он не идиот, чтобы из-за города Данцига (Гданьск) или Польского коридора влезть в войну» [309].

Заявил и, тем не менее, именно из-за этого в войну и «влез», хотя ни ему, ни Германии она не была нужна. Теперь понятно, что она нужна была его союзнику – сионизму.

Манштейн, повторюсь, не пишет, что целью Гитлера (целью его союзников) было переселение западноевропейских евреев в Палестину, прямо он даже ничего не пишет о захвате Палестины, но он так детально анализирует бессмысленность войны против Англии в Средиземном море и Африке и прямую необходимость для победы над Англией высадки на Британские острова (он готовил свой корпус к этой высадке), что невольно напрашивается вопрос: какова же тогда цель войны Гитлера в Средиземном море и в Африке, если победа над Англией здесь ни при чем?

Манштейн рассматривает различные варианты операций на Средиземном море: как гипотетические (захват Мальты и Гибралтара), так и те, которые удачно или неудачно осуществлялись (захват Греции, Крита, Египта). Причем скорее из академического интереса, поскольку он одновременно утверждает, что с точки зрения стратегии война на Средиземном море именно Германии ничего не давала.