Крестовый поход (СИ)

— Они вымерли несколько тысяч лет назад, — пояснил Донцов. — И вот такие хорошо сохранившиеся останки — большая редкость. На Земле такого экземпляра точно нет. Если он настоящий, наши учёные тебе огромное спасибо за такой экспонат скажут.

— Он живой, только раненный…

— Тебе отдохнуть надо, Кирюша, — Донцов дружески похлопал его по плечу и вышел из ангара.

Кирилл спустился в медотсек и показал птицу Дакосте. Тот сунул его на предметный столик под сканер и какое-то время смотрел на экран компьютера.

— Знаете, Оршанин, — наконец проговорил он, — если б я не знал, что они существовали, я б решил, что это — фальсификация. Смотрите — живая материя в полном согласии с неживой. Принцип возникновения и существования такого организма в естественных условиях совершенно непонятен.

— Вылечить можете? — устало спросил Кирилл.

— Я даже не могу сказать, жив он в данный момент или нет. Я ж объясняю: мы не знаем природы существования этого организма, и уж тем более, нам не понять, как его вылечить.

Кирилл кивнул и, забрав неподвижную птицу, снова завернул её в лоскут.

— А доктор МакЛарен где? — с последним проблеском надежды спросил он.

— Я сам хотел бы это знать, — помрачнел Дакоста.

Кирилл вернулся в свою каюту, положил на тумбочку подушку и бережно уложил на неё железнопёра. Он действительно безумно устал. Опустившись на койку, он закрыл глаза и через минуту уснул.

Ему приснился Акела, вернее, голос Акелы, который негромко, но очень настойчиво звал его.

— Черкес, ну отзовись же, чёрт возьми! Ты мне так нужен!

Кирилл открыл глаза, почувствовав резкую тревогу. Голос слишком явственно прозвучал в комнате, а это значило, что Акела в опасности. Раньше предчувствие не подавало ему столь явных знаков.

Он поднялся и осмотрелся по сторонам. Комната была пуста, но голос продолжал звучать совсем рядом.

— Ну, давай же, Черкес!

— Акела? — ничего не понимая, спросил он, посмотрев на неподвижного Гамаюна на подушке.

— Слава Богу! — с облегчением откликнулся Куренной. — Я думал, что мой имплант неисправен.

— Какой имплант?

— Такой же, как у тебя, — терпеливо объяснил инспектор. — Я ж говорил тебе, что эти машинки без труда поддерживают связь между собой на расстоянии космической лиги.

— Чудо враждебной техники, — пробормотал Кирилл.

— Потом будешь комментировать. Мне нужна твоя помощь.

— Ты где? — наконец, Оршанин очнулся от сна и понял, что происходит.

— Сменил тебя на посту. А ты, надеюсь, на баркентине.

— Час назад вернулся, — Кирилл покосился на табло прибора связи.

— Очень кстати. Мне нужны сведения о неком веществе. Я передам тебе данные моего анализатора.

— А у тебя есть анализатор? — оживился Кирилл.

— Там же, где у тебя электронная отмычка. Готов к приёму?

— Передавай.

Перед его глазами побежали столбики цифр и символов. Он внимательно вглядывался в них, пытаясь сообразить, что это может значить.

— Кристаллическая структура с признаками радиации, — сообразил он.

— Умница, — похвалил Акела, — но мне нужно подробнее.

— Сделаю, — кивнул он. — Прямо сейчас.

— Ещё один вопрос, Черкес. Что скажешь о Бризаре?

— Он спас мне жизнь, Акела. Причём, он сделал это именно потому, что понял, кто я и что я делаю на «Сангриле».

— Почему?

— Он не сказал, но, должно быть, у него были для этого веские причины.

— Конец связи.

В каюте снова стало тихо. Кирилл какое-то время соображал, не приснилось ли ему это, а потом решительно подошёл к компьютеру и, сняв с панели кружок мобильного контакта, прилепил его к виску. Включив компьютер, он подсоединился к информационной базе баркентины и включил запись. Те же символы и цифры замелькали на экране, а компьютер начал обработку поступающих данных.

Адамович вышел из своей комнаты и пошёл искать генерала Бризара. Ему уже было известно о провалившихся попытках уничтожить Коруч и миссию госпитальеров. Об этом ему рассказал Карнач, когда поздно вечером он зашёл к нему в южный бастион. Комендант, похоже, не был удивлён удачными действиями землян, скорее, наличие у них на борту «Грумов» и хороших пилотов вызвало у него восхищение, а неудача собратьев — что-то вроде злорадства.

Именно тогда туда же явился генерал Эмерсон и сообщил, что армия немедленно выступает под Камень-город, и потребовал поставить под ружьё гарнизон. Карнач немедленно пришёл в ярость, заявив, что не даст ни одного рыцаря, потому что не в состоянии оборонять крепость в одиночестве. Генерал в свою очередь рассвирепел от такой наглости и заявил, что комендант немедленно будет расстрелян за измену. Хлопнув дверью, он убежал согласовывать решение о казни.

— Хорошо, что он не обещает протащить меня сквозь строй и четвертовать, — прорычал комендант, — Иначе мне пришлось бы дать ему в зубы.

— Ты не слишком рискуешь? — осведомился Адамович.