Крестовый поход в лабиринт

– Ну да. Здрасьте, говорит, я Ромина бабушка. – Ольга хмыкнула. – Я не удержалась и говорю: «так это, вас сегодня хоронят»? Она прямо с лица спала. Ну я ей и доложила кратко обстановку, которая нам с Леркой, признаться, осточертела. Без Ромкиного в ней участия, конечно. Бабуля сразу такая вся из себя загадочная стала и пообещала еще нас пережить. Только сказала, что сначала ей нужно взять из комнаты Сафонтьевых кое-какие свои документы. Ключ, мол, от комнаты у нее есть, ей его сама Татьяна Михайловна передала, и шварк меня в сторону! Не женщина, а бульдозер. Такая и в самом деле кого угодно переживет. И знаете, что я думаю? Ни в какой Саратов Ромка не поехал. Во всяком случае, звонил из места, находящегося в пределах досягаемости роуминга.

Я согласно кивнула и поинтересовалась временем, в которое Ромик заявился в воскресенье. Оказалось, к пяти часам юноша уже был дома.

Выдать свое заключение по этому поводу я не успела – запел мой мобильник, и я никак не могла сообразить, где он. Когда Наташка выудила его из своего кармана, смотреть на экран было уже некогда. Я пребывала в полной уверенности, что это муж, и весело его поприветствовала.

– Простите, это Ирина? – бас сильной концентрации мгновенно сбил меня с толку.

– Нет, – зачем-то сказала я. – Это Ирина Александровна Ефимова.

– Ваш номер остался на экране мобильного телефона гражданки Осиповой – де Суарес. Не знаю, что правильнее. По-видимому, она собиралась, но не смогла вам дозвониться. Вы с ней знакомы?

– Одну минуточку, сейчас вспомню… – Я попыталась обрести опору в виде стенки холодильника. «Кто это? И что бы это значило?» – Кажется, знакомы… – растерянно проговорила наконец. – Она что-то просила передать?

– Тамара Владимировна ничего не просила. И не попросит…

Табуретка наполовину выехала из-под меня. Не следовало ерзать на ней, даже полагаясь на широкую стенку холодильника. Стало ужасно неудобно сидеть, но тут уж было не до удобств:

– Что?! Повторите! Что с ней случилось?!

– Не нужно так кричать. Договорить не даете. Странная у вас какая-то реакция, то не можете вспомнить гражданку Испании мадам Осипову, то кричите так, как будто она вам мать родная. Ваша Тамара Владимировна была сбита машиной, объем и характер повреждений уточняются. На первый взгляд травм, не совместимых с жизнью, нет. Но говорить в ближайшее время она точно не сможет. Алло?! Вы меня слышите?!

– Слышу, – прошелестела я. – Простите, а вы кто?

– Врач-доброжелатель из «скорой». Записывайте номер больницы…

– Да-да… сейчас, минутку…

Я сунула мобильник Наташке и вскочила. Бестолково мыча, размахивая руками, никак не могла выговорить слово «ручка» и пыталась изобразить ее предметно с демонстрацией использования по прямому назначению. Пожалуй, я превзошла саму себя. На мои выкрутасы смотрели с неподдельным интересом, но на помощь прийти не спешили, не спешили даже отодвинуться и освободить мне выход, отчего возникло непреодолимое желание для начала перевернуть кухонный стол.

Возможно, я так бы и сделала, если бы Наташка на всякий случай, скорее всего, машинально, не алекнула в трубку. Наверное, ей попеняли за ее, а на самом деле мою медлительность, поскольку физиономия у подруги стала малиновой от невысказанных оправданий по принципу «сам дурак!». Она сквозь зубы выдала только: «Диктуйте» и буквально следом: «Спасибо», после чего отняла мобильник от уха и принялась испепелять меня взглядом. Бесполезно. Обретя способность говорить, я перешла в наступление и заявила, что не мешало бы ей все-таки записать номер и адрес больницы. Человеческая память не совершенна, бывают такие провалы!

Огонь в Наташкиных глазах потух, уступив место настороженности.

– Зачем записывать то, что нам и так хорошо известно? Мы же только вчера там были. Насколько мне известно, в травматологии никто вопрос об отделении от остальной части больницы и присвоении статуса самостоятельного лечебного заведения не поднимал. Да и адрес у больницы все тот же.

– Да?

Если это и прозвучало легкомысленно, то не осознанно. В тот момент я отвлеклась на мысль о странностях судьбы. Такое впечатление, что она проявила искреннюю заботу о нас с Натальей, предоставив возможность не мотаться в разные концы столицы, чтобы посетить пострадавших от травм женщин. Не близких, но знакомых.

– А что случилось-то? – испуганно спросила Ольга.

В ожидании ответа девицы смотрели то на меня, то на Наташку. Мы с ней не отставали: молча таращились, то на них, то друг на друга. Наконец я не выдержала, решив, что частичка правды не помешает. Девчонкам следует соблюдать осторожность.