Крестовый поход восвояси

— Я вполне готов к бою, ваша честь!

— Да ты эти церемонии брось, — махнул рукой Володимир Ильич. — У нас на Руси то не в заводе. У нас витязи все ровня. И не титулами, а лишь славой промеж собой меряются.

— Верно! — радостно поддержал его неожиданно воспрянувший Святополк Туровский.

— Хорошо сказано, — подтвердил изборский князь.

Только Мстислав Киевский промолчал, внимательным взглядом провожая проходящие мимо полки.

— Княже, — к Олегу Изборскому подъехал один из давешних телохранителей, — Ефимка очухался. Велите привести?

— Зови немедля! — прикрикнул на него князь, очевидно, уже давно ожидавший этого известия.

Телохранитель не заставил повторять приказ дважды. Приведенный, высокий стройный юноша лет семнадцати с лицом тонким, почти девичьим, был одет по-походному и покрыт дорожной пылью с головы до ног. По всему было видно, что перед тем, как предстать пред грозные очи князя, он проскакал не один десяток верст.

— Ну, вьюнош, — быстро кинул ему князь Олег, — говори скорее, как дело было?

Юноша обвел глазами собравшихся на пригорке князей и бояр и начал не совсем уверенно, видимо, смущенный многочисленностью и знатностью слушателей:

— Я Ефимий из Ольшаницы, сын, княже, вашего сотского Сергия…

— Говори, как дело было.

— Вчера в день ливонцы, сбив заставу в Ольшанице, с налета взяли изборский посад и теперь в силе великой стоят под стенами детинца.

— В каком числе вороги? — кратко спросил князь Олег.

— До трех сотен рыцарей, да кнехтов с ними четверо к одному. Во главе, видать, сам магистр орденский, Конрад фон Вегденбург.

— Сколько в детинце держится?

— Витязей двадцать, гридней до полуста и так народу оружного сотни с полторы наберется.

— Мало сил, — вздохнул Муромец.

— Даст Бог, выстоят, — хмуро ответил Олег. — Там боярин Александр, он старый вояка.

— Ранен воевода, — негромко произнес Ефимий. — Как ливонцы поперли, он со своей долгой палицей в воротах стал, так от усердия великого палица сломалась. Насилу сам уцелел, едва живого уволокли.

— Плохо, — сквозь зубы бросил князь Изборский. — А ты-то как выбрался?

— Княгиня меня подземным ходом выпустила тебе сообщить. Я у витязей собрал роги гулкие да в ближнем лесу начал трубить, как будто подмога идет. Ливонцы как то услышали, бросились к посадским стенам, ожидая приступа. А тут как раз на звук пяток наших из Ольшаниц подошли. Я им роги передал, велел ливонцев до утра тревожить, а сам к вам поскакал с известием.

— Сам хитрость удумал али кто подсказал?

— Сам, светлый княже.

— Дельно. Что ж, отрок, коли ты такой головатый да хоробрый, при мне состоять будешь. Коня и доспех отважному! А это, — князь снял с шеи драгоценную гривну чеканного золота, — носи в память о подвиге своем.

— Славный витязь будет, — одобрительно глядя на молодого воина, улыбнулся Муромец. — Береги его, князь Олег.

Вскоре объединенные войска уже маршировали мимо стен Пскова в сторону княжьего града.

— Признаться, я рад, что все так закончилось, — произнес я, обращаясь к едущему рядом Лису.

— Да я в общем-то тоже, — вздохнул мой напарник. — Вот только закончилось ли?

Мои брови удивленно поползли вверх.

— Что ты имеешь в виду?

— Знаешь, пока все эти политические терки шли, я бычился на князя, и шо я тебе скажу: у этого мужика здорово пекло под портками.

— Ты хочешь сказать, что он испугался?

— Упаси Бог! Просто ему стало резко не до Муромца, не до Новгорода и даже, по-моему, не до Изборска. Его конкретно интересовала сидящая сейчас в осаде жена и, похоже, ничего более.

— Полагаешь, это хитрость?

— Не все так просто, — отозвался Лис. — Говорил-то он от души, да вот что он через неделю скажет? Дело-то на Руси небывалое: под рукой у боярина из корня крестьянского два Рюриковича и один Труворич. Не слабый расклад, правда?

Я пожал плечами:

— Сколько основателей династий начинали с худшего.

Мне хотелось еще что-то добавить, упомянуть викингов, легко менявших весла на скипетры, но тут мое внимание привлек раскидистый дуб, росший в полуполете стрелы от Псковских ворот. На толстых его ветвях болтались три мертвых тела, и еще две петли, жутко посматривая своими пустыми глазами, с явным нетерпением ожидали приготовленных для них жертв. Несчастные, судя по дорогой одежде, из городской старшины, стояли подле дуба в окружении дружинников, шепча слова последних молитв.

— Что бы это могло быть? — Я указал Лису на творимую поодаль расправу.

— Это? — Венедин поднял руку, указывая нагайкой на орудия казни. — Назидание псковитянам. Покуда их природный князь геройствовал в поле, горожане решили поднести Муромцу ключи от города. Ну, Муромца они не застали, он как раз с их князем на толковище был, зато попали к Святополку Туровскому. Он их по окончании переговоров доставил к Ильичу. Но у него, как водится, с ходоками разговор короткий: как услышал, что именитые граждане псковские город князю новгородскому отдать хотят, так и повелел выдать изменников Олегу. А тот, сам видишь, решил поднять их патриотизм на недосягаемую высоту. А ты что думал, в сказку попал?