Крестовый поход

Уилл ослабил ножны, когда шестеро воинов ордена Святого Томаса вышли за ворота и быстро накрыли подъемный мост тканью. Затем Гийом вскинул кулак в кольчужной рукавице. Уилл чуть пришпорил своего боевого коня и выехал, чтобы встать рядом с великим магистром и Тибальдом Годином. Стук копыт на мосту поглощала ткань, а шум бурного моря глушил все остальные звуки. Прямо перед ними стояли баррикады осадного строя с «Разъяренным» в центре. Великий магистр повел тамплиеров через мост и дальше по песку к этому монстру. Сзади следовали Отон де Грансон со своими воинами ордена Святого Томаса и пешие воины ордена Святого Лазаря. Полк Хама состоял в основном из сирийцев с несколькими сотнями бедуинов и мамлюков.

В низине за мостом лагерь перестал быть виден. Выделялся лишь «Разъяренный». Рыцари двигались быстро и почти бесшумно. Конечно, их можно было сразу заметить из осадного строя, но мамлюки караул не выставляли. Они не ожидали от осажденных крестоносцев такой дерзости и потому все спокойно спали, не ведая, что в этот момент из других ворот выходят к их спящему лагерю группы госпитальеров, тевтонцев, пизанцев и генуэзцев.

В несколько мгновений тамплиеры достигли осадного строя. Шесть сержантов ринулись к «Разъяренному» с крюками, а рыцари двинулись вперед, понукая своих хорошо обученных коней слабыми движениями колен и натягиванием поводьев. Луна освещала войско мамлюков голубым мерцающим светом. Но скоро ночь должна была превратиться в день.

Прошла минута. Гийом смотрел на бойницы высоко на степе. Ветерок колыхал перья его шлема. Наконец оттуда донесся глухой удар, и в небе появился слабо светящийся предмет. Он завис на несколько секунд над осадным строем, а затем устремился на землю подобно метеору, становясь по мере приближения все больше. Уилл с досадой увидел, что в цель он не попадет. Гийом, видимо, тоже это понял, потому что громким шепотом чертыхнулся. И в самом деле, большой горшок с пылающим греческим огнем шлепнулся в нескольких футах от «Разъяренного» и с громким шумом разбился. Сержанты-тамплиеры отскочили, затем начали пинать горящее вещество к «Разъяренному», но на песке оно быстро погасло.

— Давайте! — крикнул Гийом сержантам, и они метнули крюки на окружающее «Разъяренного» заграждение.

В лагере мамлюков поднялся шум. Сержанты тем временем, ухватившись за привязанные к крюкам веревки, повалили заграждение. Оно с грохотом рухнуло, и в брешь въехали рыцари. Уилл следовал сразу за Гийомом. Воины-сирийцы из обслуги «Разъяренного» бросились на рыцарей, выхватывая оружие. Сзади в лагере полуодетые воины выбегали из шатров. Вскоре там ярко запылали костры.

— Разрушить машину! — проревел Гийом сержантам. — А рыцари — вперед!

Небольшая группа направилась встретить приближающихся сирийцев, остальных Гийом повел на лагерь Хама. Они начали прорубать в осадном строе кровавую просеку. Крушили направо и налево сирийцев, еще не очухавшихся от сна. Слева воины ордена Святого Томаса повалили другие заграждения и с воинственными криками двинулись вслед за тамплиерами.

Просвистела стрела, пущенная из арбалета. Уилл вовремя пригнулся и пришпорил коня. Перед ним возник голый по пояс сириец с мечом. Он нацелился ударить по шее коня, но Уилл успел в последнюю секунду натянуть поводья и рубанул фальчионом. Лезвие отсекло руку сирийца вместе с мечом. Он вскрикнул и упал на колени, сжимая обрубок, из которого хлестала кровь. Справа на Уилла двинулись еще двое. Он пустил на них коня, быстро растоптавшего врагов своими стальными подковами. Животное было обучено это делать.

Однако вскоре Уилла вместе с еще тремя рыцарями окружили сирийцы. Их было не меньше восьми. Вот тут пришлось работать мечом, как никогда прежде. Одной рукой Уилл отбивал щитом удары, а другой рубил и рубил. Трещали кости, раздавались вопли, но он ничего не слышал. Его единственной целью сейчас было убить как можно больше врагов, прежде чем они убьют его. Меч царапнул по бедру, но соскользнул с кольчуги, не причинив вреда. Другой рассек мантию. Его конь в доспехах тоже был пока неуязвим. Пот заливал глаза, но Уилл высматривал сквозь щели в шлеме сирийцев и жестоко, методично убивал. Для него они больше не были людьми, а лишь свирепыми хищниками, которых нужно уничтожить. Инстинкт взял верх над интеллектом. И сам Уилл тоже перестал быть человеком, а превратился в идеальное орудие убийства. Он с ревом крушил врага, быстро выискивая место, где открыта плоть. Последнему он рассек череп до ноздрей, и враг упал под копыта его коня. Путь впереди был свободен. Но оттуда доносились отчаянные крики рыцарей. Что-то случилось.