Крестовый поход

Церковь на Западе жестоко пресекала все посягательства на любые свои установления. Все, что хоть в малой степени им противоречило, объявлялось ересью. Крестовые походы поднимались не только против мусульман и иудеев. Эврар рассказывал о катарах, живших на юге Франции, воины церкви вырезали их почти полностью именно за ересь. Потому что катары проповедовали идеалы, неугодные римской церкви. Идеалы «Анима Темпли», примирение разных религий, были не меньшей ересью. Если они будут раскрыты, всех братьев ждет мучительная смерть на костре. Та же участь, не исключено, ожидала и Темпл. Ведь братство, по сути, уничтожало главный стимул, вдохновляющий христиан на борьбу с неверными. Ту самую борьбу, на которую двести лет назад их призвал папа Урбан II, объявив Первый крестовый поход. Если мусульмане и иудеи станут союзниками, то христианам придется отказаться от претензий на Иерусалим и Святую землю.

Эврар устало взмахнул рукой:

— Не успели мы преодолеть раскол в «Анима Темпли», и вот грядет новая угроза. Одну преодолеваем, рождается следующая: Арман де Пейро, иоаниты, а теперь вот наш собственный хранитель.

— Наверное, нам так и суждено бороться с угрозами, — произнес Уилл после молчания. — Братство возникло для противостояния кровавым раздорам. Для этого его создал Робер де Сабле. Когда из-за алчности великого магистра Жерара де Ридфора случилась битва при Хаттине, де Сабле понял, что Темпл стал непомерно могущественным. Он не подчинялся никаким мирским законам, только папе. И даже обидеть нас было преступлением, за это отлучали от церкви. Темпл торговал с Востоком и Западом, строил замки и целые флотилии кораблей, покупал земли, поместья, даже города. Вы однажды сказали, что Темпл есть меч Всевышнего, а великий магистр есть рука, держащая этот меч. Де Сабле создал «Анима Темпли», чтобы умерять его власть. Вероятно, в каждом поколении Богу угодно нас проверить, убедиться, что мы не ослабли и способны к действию.

Эврар улыбнулся:

— Не часто мне доводилось слышать, Уильям, от тебя такие возвышенные речи.

Уилл вздохнул.

— Не давайте деньги Эдуарду, пока мы не узнаем наверняка, что он затевает. Напишите: сейчас денег нет. К тому времени, когда до него дойдет послание и он ответит, вероятно, мы будем знать больше.

— Как мы узнаем больше, если он не покидает Англию? — Эврар устало пожал плечами. — Возможно, брату Мэтью удастся подобраться к королю ближе, и тогда…

— Но у нас есть союзник в окружении Эдуарда.

Эврар нахмурился.

— Ты говоришь о?.. — Он решительно мотнул головой. — Нет. Я не хочу привлекать к нашим делам этого… предателя.

— Гарин получил свое, Эврар. Он пробыл в темнице четыре года. И он стал предателем не по своей воле. Похитить «Книгу Грааля» его заставил Грач.

— Меня безмерно удивляет, как ты можешь прощать этого подлеца после всего, что он сделал. — Эврар пригвоздил раздраженным взглядом Уилла к табурету. — Ведь не так давно ты хотел видеть его повешенным.

Уилл понимал, что Эврар прав. Не так много прошло времени с тех пор, когда он хотел, чтобы бывшего друга казнили.

Ко времени прибытия Уилла в лондонский Темпл им исполнилось по одиннадцать лет. Гарина де Лиона назначили ему в напарники в обучении бою на мечах. Два года они были неразлучны, делились радостями и невзгодами. Уилл мучился от вины из-за гибели сестры и считал, что именно по этой причине его отец отправился на Святую землю, а Гарин страдал от упреков и побоев своего жестокого дяди. Все изменилось, когда их включили в группу рыцарей, сопровождавших во Францию драгоценности английской короны. В Онфлере драгоценностями попытались завладеть наемники, в стычке с которыми погибли и наставник Уилла, и дядя Гарина. Потом в Париже Уилла отдали на попечение Эврару, а Гарин вернулся в Лондон. Их дружба закончилась. Встретились они спустя годы врагами. Гарин пытался похитить «Книгу Грааля» и нанес Уиллу смертельную обиду. За преступление против братства его бросили в темницу, а за другое он так и не ответил.

«Но это все осталось в прошлом, — напомнил себе Уилл. — Я давно простил бывшего друга».

— Гарин все знает, — сказал Кемпбелл. — О братстве и о том, что Эдуард наш хранитель. Он может помочь.

— Если Эдуард не сделал ничего, чтобы помочь «Анима Темпли», то какую же пользу может принести де Лион? — проворчал Эврар.

— Позвольте мне попытаться. Я напишу ему, расспрошу об Эдуарде. О наших подозрениях упоминать не стану.

Зазвонил колокол прицептория. Эврар вскинул брови:

— Но это же не к вечерне, верно?

Из коридора донеслись голоса. Уилл встал, открыл дверь. Мимо спешили рыцари.

— Что случилось? — спросил он у одного.

— К гавани подходит корабль великого магистра, — ответил рыцарь, его глаза сияли. — Наконец-то!

Цитадель, Каир 17 января 1276 года от Р.Х.