Крестовый поход

Анджело направился к лестнице, а Уилл вошел в комнату и присел на корточки перед Гвидо. В груди у генуэзца зияла кровавая рана. Уилл уже начал подниматься, когда Гвидо Соранцо открыл глаза и срыгнул. Под подбородку потекла кровь. Он застонал и зашевелил губами, выпучив глаза. Уилл наклонился ближе.

— Ты и твой великий магистр сгорите в аду, — прошептал Гвидо. — Черный камень будет вам не спасением, а гибелью. Так будет. Будет. — Он издал свистящий вздох и затих.

Уилл посидел на корточках еще с минуту.

Затем поднялся и в оцепенении спустился в ночную прохладу двора. В голове эхом отдавались последние слова Гвидо.

«Черный камень будет вам не спасением, а гибелью».

12

Венецианский квартал, Акра 16 марта 1276 года от Р.Х.

В большой кладовой магазина на Шелковой улице было сумрачно и прохладно. Для предохранения ткани от выцветания там всегда закрывали ставни, даже в разгар лета. Элвин вдохнула знакомый запах. Насыщенный, почти приятный. На полках лежали сотни кусков ткани, приготовленные к отправке в Венецию, а оттуда в города по всему Западу. Она прошла вдоль полок, считая куски. Последняя проверка перед доставкой на корабль. Провела рукой по рулону роскошной венецианской парчи, которую так любила ее прежняя госпожа, королева Франции. Эту ткань много лет поставлял французскому королевскому двору ее теперешний хозяин, Андреас, просматривающий сейчас бумаги за рабочим столом.

Он поднял глаза:

— Где книга учета товаров?

Элвин подошла к полке над столом, встала на цыпочки, сняла толстую книгу в кожаном переплете. Протянула ему.

Андреас улыбнулся. Это был крупный мужчина, не толстый, но широкий в плечах, с большими руками и длинным лицом, обрамленным седоватой бородой.

— Не знаю, как я управлялся со всем этим до твоего появления, — сказал он, листая гроссбух. Первые страницы были заполнены его каракулями, но дальше шел аккуратный почерк Элвин. Он просмотрел список на последней странице. — Ты проверила здесь каждый кусок?

— Дважды.

Андреас довольно кивнул и захлопнул книгу.

— Я дам ее завтра Никколо, когда он будет следить за погрузкой.

Элвин с улыбкой наблюдала, как хозяин, насвистывая мелодию, укладывает книгу в сумку. Ей было приятно видеть его в хорошем настроении.

Андреас был купцом в первом поколении. Начал торговать шелком и бархатом двадцать пять лет назад. Он рассказывал, как трудно было встать на ноги рядом с уже укрепившимися в этом деле могущественными венецианскими семьями. Отец наставлял его в счетоводном деле, ожидая, что сын последует по его стопам. Но Андреас был зачарован рассказами купцов, которые прочитал в отцовских книгах. Там говорилось о дальних странствиях, об аравийских искателях жемчуга, ныряющих в сверкающие голубые воды за раковинами, о диковинных зверях и синих горах, о висящей над пустыней красной луне, о черных как смоль женщинах, пахнущих благовониями.

Андреас рассказывал Элвин о своей юности, а она узнавала себя. Вспоминала, как мечтала о путешествиях и в тесном домике в Уэльсе, где жила со своей молчаливой матерью, и в гулких серых залах королевского дворца в Париже. Однажды она спросила Андреаса, сбылись ли его мечты.

— С лихвой, — ответил он. — Потому что я и не мечтал иметь такую красавицу жену и детей.

Элвин грустно кивнула. Ее мечты так мечтами и остались. Андреас поставил сумку на стол.

— Я помню, что обещал показать тебе все расчетные премудрости, но сама видишь, как много в последнее время работы. — Элвин собиралась возразить, но он поднял руку. — Тебе придется поехать вместо меня на весеннюю ярмарку в Кабул. Никколо не может, он отплывает в Венецию. А Бесина на сносях, и я не могу оставить ее здесь одну даже на день. — Всмотревшись в лицо Элвин, он улыбнулся. — Ты удивлена?

— Я никогда прежде не покупала крупные партии товара.

— Как же не покупала?

— Только с вами.

Андреас покачал головой:

— Не знаешь ты своих талантов, Элвин. Я за тобой давно наблюдаю и вижу, как ты хороша.

Элвин, конечно, была смышленой и быстро всему училась, но не эти качества делали купца богатым, а обаяние. И тут ей не было равных. На базарах Акры местные купцы Элвин обожали. Когда Андреас в первый раз взял ее с собой, чтобы научить определять качество ткани, он был потрясен, когда купцы для нее снижали цены. Она так мило с ними разговаривала, смущенно смеялась, задавая вопросы на арабском, из которого знала всего несколько слов. Много позже она призналась, что ее часто посылали на рынок в Париже покупать небольшие безделушки для королевы.

— А на дорогах не опасно? — спросила Элвин.

— Тогда я бы тебя не посылал, — ответил Андреас. — Мирный договор с султаном Бейбарсом действует, и мы можем спокойно путешествовать по дорогам паломников в Палестине. До Кабула меньше дня езды верхом. И с тобой поедут Джорджо и Таксу.