Крестраж # 1 часть вторая

Как я и ожидал, «проверка волшебных палочек» — это оказалась либо формальность, либо традиция. Никакой практической цели подобное действо не подразумевало.

Мистер Олливандер повосхищался концентратором Крама, упомянул своего европейского коллегу, который и изготовил девайс болгарина, и просил передавать тому приветы. Палочку Делакур мастер моментально «раскусил» и озвучил, что таки, да — сердцевина у неё из волос вейлы. Олливандер было хотел расспросить француженку подробней, но его мягко оттерли от невменяемой вейлы. Хотя в исполнении Олимпии Максим такое «мягко» совсем не выглядело мягко.

Моей волшебной палочке старый мастер улыбнулся, как старой знакомой. Похвалил, что я за ней в достаточной степени ухаживаю, и засыпал вопросами, как ведёт мой концентратор после того ремонта, год назад.

Почему-то Дамблдор напрягся и насторожился, когда услышал, что я проводил какие-то манипуляции со своим концентратором, хотя палочка уже больше года, после ремонта у Олливандера, стала отличаться даже по цвету. Раньше темно-коричневая была, а теперь черная. Что такого-то?

На все вопросы мастера, я ответил, что никаких проблем не испытываю и палочка ведёт себя выше всяких похвал. Ещё раз вежливо и многословно поблагодарил старичка за бесплатный ремонт и такую качественную работу в целом.

— Могут быть какие-то проблемы, мастер Олливандер? — на всякий случай спросил я, забирая свой концентратор после того, как мастер проверил его, пустив с кончика сноп разноцветных искр.

— Не думаю, мистер Поттер, — вздохнул он. — Но я по прежнему считаю, что это моё изделие особенное, доставшееся необычному волшебнику. У каждой палочки своя судьба, а наблюдать за каждой такой судьбой мне интересно. Вот и сейчас… Эта палочка уже забирала жизнь. Это ей вы пользовались на своей дуэли?

— Именно так, мастер, — титаническим усилием сохраняя невозмутимое выражение лица, ответил я.

Вот жешь, Мордред! Хитрый старикашка может и такие вещи просекать через свою продукцию! Дьявол тебя раздери, Гаррик! Если ты можешь определить сколько она жизней забрала, то тут у всех могут ко мне вопросы появиться. Я же ей помимо Макнейра ещё и толпу оборотней покрошил. Проклятый Снейп и здесь подгадил. Ведь я в «трезвом уме» клык василиска для нелегальных убийств применяю. Так своей палочкой я ещё и трёх уродов около котеджа Робертсонов прикончил. Хорошо, что я этим своим официальным концентратором всякую «чернуху» стараюсь не колдовать. Было бы весело, если бы Олливандер почуял следы чего-то, вроде проклятия Баала…

Чёрт! Чёрт! Чёрт!!! Если подумать, то я, в свои четырнадцать лет, уже целый взвод народа в землю положил. Макнейр, несколько оборотней… точно около десятка… и двадцать восемь пожирателей… Вампира не считаю, ибо это не человек, а настоящее чудовище, опасное вдвойне, потому что разумное. А сколько я всяких других неприятных для противника вещей колдовал, вроде пыточных заклинаний и разной насильственной легиллименции, так вообще не сосчитать…

Да я маньяк!

***

Как-то напряжно быть мальчиком-волшебником в нашей старой и доброй, магической Англии. Даже в «той» жизни, на войне, Ханешь… Ладно, не будем об этом. Но ведь сам не заметил, как становлюсь каким-то социопатом. Меня совершенно не трогает тот факт, что я стольких собственными руками уже отправил на свидание с Хель. А ведь нормальному и психически здоровому человеку хотя бы стыдно будет, а я даже не переживаю. Душой что ли зачерствел?

Если так будет продолжаться, то я очень скоро превращусь в кого-то наподобие Дамблдора. Ему ведь так же плевать на чужие жизни. Ну вот не хочу я убивать. Не нравится мне такое занятие. Даже несмотря на то, что приходится марать руки об настоящую шваль, откровенных подонков и человеческие отбросы. И я уже сейчас боюсь, что это может войти у меня в привычку и обычное решение любой проблемы. Может так случиться, что, когда я в очередной раз завалю какого-нибудь ублюдка, окружающим перестанет такое нравиться, и они избавятся от подобной угрозы, просто из инстинкта самосохранения. А действовать тайными методами устранения получится не всегда. Всё тайное когда-нибудь станет явным.

В общем, из Комнаты Чемпионов я вышел в расстроенных чувствах, но настроение тут же поднялось, потому что я увидел Гермиону.

Она стояла в компании Браун, Патил и почему-то Паркинсон, и общалась с незнакомым, сухоньким таким, но представительным волшебником. Вообще, только сейчас обратил внимание, что в Большом Зале присутствует повышенная концентрация студентов, а особенно студенток. Все девчонки были сейчас сверх обычного принаряжены и накрашены. А уж чарами гламура, каждая вторая щеголяла. И если присмотреться, то центром окружности, вокруг которого кружились студентки и являлся тот самый старичок. Непонятно… Это что за личность такая, что вызвало такой небывалый ажиотаж?