Крестраж # 1 (СИ)

Пока настороженно подходил к своей?… подруге, ловил на себе множество странных взглядов. Второкурсницы, встречаясь со мной глазами, краснели и отводили взгляд, девчонки постарше смотрели либо с интересом, задумчиво покручивая пальчиками свои локоны, либо с откровенным вожделением. Так-то, конечно, мне такие взгляды льстят, как и любому парню, но когда это я успел с ними столько "репы" набить и прокачать себе показатель харизмы?

— Что происходит? — нервно спросил я.

Гермиона, закусив губу, промолчала и отвернулась, а сидевшая рядом с ней Лаванда покраснела. Браун и покраснела! Я её смущённой до такой степени и не видел ни разу.

— Парвати? — я обернулся к индианке, тоже ставшей ещё более смуглой. — Если мне никто ничего не объяснит, то я начну убивать, — совсем напряжённо заявил я и достал палочку.

— Не надо! — испуганно воскликнула Патил и быстро-быстро затараторила:

— Вчера вечером Криви… ну, который Колин, колдографию принёс, а там ты…

— Что я? — поторопил замолчавшую девчонку. — Младенцев расчленяю? Творю чёрную мессу во славу Волдеморта? Или самое ужасное преступление — плюю в чай Дамблдора? Что там, Патил?

— Ты там на такой железной палке висишь и… голый, — совсем уж застеснявшись и пряча глаза закончила она.

Опять ничего не понял. Из рассказа индианки выходило то, что Криви кому-то показал колдофото, которое сделал вчера утром во время моей утренней зарядки, и голый я там точно не был. Отчего тогда такой ажиотаж? И почему Гермиона со мной не разговаривает?

— У тебя есть это изображение? Хочу взглянуть. — пристально смотря на Патил спросил я.

— У меня нет, — очень быстро ответила она, отведя взгляд.

"Врёт! Причем нагло врёт! Да что ж там такое? Даже самому интересно стало!" — думал я.

Пока я рассуждал, к нам подошёл зевающий Лонгботтом, поздоровался и поинтересовался, по какому поводу собрание.

— Вообще не в курсе, Нев, но я обязательно выясню.

***

Стоя за спиной мирно завтракающего и болтающего с друганами Криви, я сверлил его спину тяжёлым взглядом. Постепенно галдёж за их столом стал стихать, когда соседи Колина почувствовали, что что-то не так и замолкли, а наконец обернувшийся вредитель попытался моментально вскочить и навострить лыжи, но был пойман за шиворот школьной мантии.

— А пойдем-ка поговорим, друг мой, Колин! — вкрадчиво и совсем не дружелюбно предложил я и отволок его за шкирку в один из углов центрального коридора.

— Но, Гарри! Я ещё не все деньги собрал, и… — начал лепетать мелкий.

Вот сейчас совсем не понял, о чём он.

— У тебя какое ухо лишнее? Ты скажи, а я его тебе сейчас ампутирую, — с фальшивым сочувствием предложил я и, не сдержавшись, рявкнул:

— Давай сюда эту мордредову колдографию!!!

Никогда не знал, что страдаю нарциссизмом, но парень на движущемся изображении даже мне нравился. Пятнадцатисекундный ролик о буднях молодого волшебника и его утренних занятиях. С точки зрения обычного мира — ничего особенного, но… Подтягивания, за время которых любой желающий может убедиться, как завораживающе и красиво перекатываются мышцы на руках и блестящей от пота спине и, так сказать, оценить экстерьер целиком. И, скорее всего, добивание возможного наблюдателя происходит в финале, когда юный маг спрыгивает с турника и, оборачиваясь, хищно улыбается. Во всяком случае, моё тогдашнее шипение "Кри-и-иви" можно принять и за улыбку при обычном фотографировании с эталонным "Сиськи". Весь ролик не является чем-то особым, но вот… Гибкость, грациозность, звериная пластика и общий эмоциональный посыл присутствуют сверх меры. От колдографии очень сильно разит брутальностью и энергией молодого самца. Не удивительно, что девчонки, увидев подобное, перевозбудились.

Я немного не понимаю, почему в волшебном мире царят столь пуританские взгляды, ведь почти вся нынешняя европейская магическая цивилизация — прямая наследница Магической Римской Империи, а там с "обнажёнкой" всё было в порядке и не требовалось вырабатывать такие суровые нормы морали. Да и для возникновения подобного нужны масштабные эпидемии с антисанитарией и заразными венерическими заболеваниями, что для волшебников нонсенс.

Я про себя изощрённо матерился на нескольких известных мне языках, сплетая сложносоставные лингвистические конструкции из английского, русского и даже японского:

"Мелкий охуевший pizduk! Кусотарэ кусаме!* Да чтоб тебя uebalo, гандона такого!"

Колдография, мать её! Девять на двенадцать, чтоб их всех! Так-то колдография — это да, даже можно смело назвать её профессиональной и очень талантливой, без всяких скидок на возраст второкурсника-колдожурналиста. Когда я предполагал, что братья Криви в Хогвартсе волшебной порнухой приторговывают, то даже не думал, что сам могу стать жертвой этой самой торговли. Ещё немного и очень внимательно поразглядывав своё движущееся изображение, я не нашёл ничего предосудительного. Причиндалы из вырвиглазной расцветки боксеров нигде не вываливались, и даже мои труселя не оттопыривал утренний стояк. Где же я тут голый? Это ж не порнография какая, даже лёгкой эротикой такое, только при большой фантазии назвать можно.