Крестраж # 1

— А как же «Ступефай»? Или «Петрификус Тоталус» и с другими такими же заклинаниями, — упрямо воскликнула она.

— Это всё полумеры, kotenok. Обездвиженный враг всё равно остаётся врагом и может ударить в спину, когда ты отвернёшься или ослабишь внимание, сбросив «Финитой» твои чары. Эти все заклинания придуманы для пленения, потому что можно было выкуп или иную прибыль получить с пленника, а то и просто захватить с целью помучить. Ты же видишь, сколько тут уродов всяких? Запомни раз и навсегда! Хороших врагов не бывает и хороший враг — мёртвый враг. А любой, кто направил на тебя палочку с целью причинения вреда, и есть тот самый враг. Я же уже рассказывал, что тут, в волшебном мире этот жест считается однозначным признаком агрессии. Это как если бы на тебя наставляли заряженный пистолет. Я тебя и учу сейчас уклоняться от таких жестов и контратаковать в движении и даже падении. Вот тут и пригодится «Ступефай», для твоего отступления, а с последствиями уже я разберусь, — в который раз объяснял я и рассказывал очередную специфическую лекцию. — Ещё, я тут вижу очень тонкий момент с тобой. Ты не умеешь определять степень опасности противника, и потому долго обдумываешь свои действия. Я уже замучился ставить тебе необходимые рефлексы, а ты до сих пор сопротивляешься. А ещё не научившись толком, прямо сейчас предлагаешь мне над твоей атакой поработать!

Если в теории Гермиона разбиралась великолепно, то вот в практике боевого применения чар была хуже самого зачуханного пацифиста. Какой–то психологический барьер у неё в голове. Да и правильно, на самом деле. Мне не хочется видеть её кровожадной колдуньей, которой прихлопнуть любого косо на неё посмотревшего, что раз плюнуть. И вот с решимостью защитить себя я с ней и работал уже как полтора месяца.

Все эти психологические проблемы усугублял наш преподаватель ЗОТИ и сам учебник по этому предмету. Гермиона продолжала верить всему печатному слову и объяснениям преподавателей, хотя я уже основательно подточил эту её веру, подкинув целую гору старых учебников из программы обучения Хогвартса за былые года. А там, они иногда отличались от нынешних вообще кардинально.

С неделю назад, Люпин притащил откуда–то здоровенный аквариум с бесновавшимся в нём гриндилоу и стал рассказывать про методы борьбы с «водяным чёртом». Эта тварь… это я про гриндилоу, а не про Люпина… Хотя, чего это я? В общем, оборотень стал объяснять как отбиться от этого довольно опасного водного обитателя. Пальцы ему ломать! Ага! Вот только он забыл упомянуть, что гриндилоу стайные создания и пока ты ломаешь пальцы одному, остальные успеют обглодать твои конечности до костей. Лучшая тактика при встрече с такой гадостью — это вскрыть горло чарами «Релашио», которые под водой подобно «Диффиндо» работают, одной из особи в стае, и пока соплеменники обгладывают труп истекающего вкусной кровью сородича, по–быстрому свалить с опасной территории. Или позапрошлая лекция про защиту от «красных колпаков»… Тьфу!!! Где я буду авроров около кладбища искать и звать?! Ну, «колпаки» не совсем около кладбищ встречаются, а у большинства воинских захоронений, где не всегда соблюдался похоронный обряд. Так эту пакость лучше площадными огненными чарами выжигать — сразу, как обнаружилось гнездо, а то от этих полуматериальных созданий с дубинами попробуй убеги, как советует наш учебник и профессор. Их разученным заклинанием не отпугнуть всех, они тоже толпой действуют. Потихоньку Люпин начинает меня выбешивать. Тоже мне, оборотень! Этот показательный миротворец и ушибленный «силой любви» типус напоминает мне полудохлого вампира–вегана. Смотреть на того, кто пошёл против своей сути, просто противно до отвращения. Оборотень — это честно! Ты знаешь, на что он способен и готов к встрече, и тогда либо убиваешь его или избегаешь, либо умираешь. А вот что ожидать от этой размазни — неизвестно, и заставляет напрягаться всякий раз при встрече.

— Хорошо, на сегодня с этим закончили. Давай изменения тренировать, — бодро предложил я Гермионе.

— Опять через эти щели пробираться! — закапризничала девчонка. — Гарри, зачем? Я ещё понимаю, внешность менять для маскировки, но это–то для чего?

— На всякий случай! Ты знаешь, как Блэк из Азкабана сбежал? Он настолько исхудал, что в образе пса смог протиснуться через прутья решётки камеры, а там, между ними такое же расстояние, как и на нашем тренажёре, — стал объяснять я.

— Я не попаду в Азкабан! — насупленно воскликнула Гермиона.

— Не зарекайся! — надавил я. — И вообще, Гермиона, что за капризы? Обещала слушаться, так и слушайся! Как будто мне такое сильно нравится. Разве ты не понимаешь, что такой навык тоже может быть полезен? Ты, не дай Мерлин, можешь и в плен попасть, с заточением в какое–нибудь узилище, без палочки, в магических кандалах и без сил. Что тогда делать будешь?

— Ты из меня Гудини хочешь сделать! — возмутилась она, со вздохом подходя к деревянной раме в человеческий рост, в которой часто были вставлены металлические прутья.