Крестраж # 1

— Где ж ты так изгваздался, парень? Ну и куда ты побежал? Да брось ты её! Предатели Крови — не та компания, с которой стоит связываться. О! Смотри и учись, как выглядеть пафосным придурком. Хотя чего это я? У тебя там Малфёныш каждый день перед глазами маячит, впрочем, он супротив Володьки, как плотник супротив столяра. Да, это он, тот, кто пришил твоих предков, а ещё он редкостное говно!

— ГАР-РИ! ГАР-РИ! Мочи глистообразного! Не ссыкуй! Так его! Заходи справа! Отгони ты эту летающую курицу! Фоукс! Я тебя ненавижу, рассадник перьев, не дрова везёшь! Лучше отнеси меня к малому, чёт он неважно выглядит.

— Давай Гарри! Давай дорогой! Ещё пару шагов. Видишь, я даже раскрыл обложку.

— БЕЙ!!!

— Свобода…

* * *

Сижу на лавочке, душу уродливого гомункула, плачу… Тварь верещит, трепыхается в руках, но под пальцами послушно обугливается… Теперь у меня есть пальцы, и даже руки, и всё остальное…

Кого–то я назвал криворуким, так вот, самый первый и главный криворукий это я и есть. Когда клык воткнулся в страницу, по всей площади основы раздался скрип не скрип, треск не треск, но что–то подобноё. И чувство, отклик, ментальный крик осколка, подыхающего о–о–очень поганой смертью. Слетели управляющие печати, один за другим рвались каналы стабилизации, последними рухнули ментальные щиты. Вся та часть моей накопленной боли и ненависти выплеснулась вовне и разорвала обломок, да ещё и яд василиска действует.

Только когда разобрался на собственной шкуре в действии яда, понял, каким на самом деле Салазар был отмороженным извращенцем. Любой яд лекарство, любое лекарство яд, помните? Самый яркий пример. Химера василиска вырабатывает мощнейший стимулятор магического и скажем так, духовного развития каналов — проводников маны. Но это если применять их в гомеопатических дозах, а тут — концентрат концентрированный, блин! Получается как в приколе с хомячком и каплей никотина. И клык! Долбаный клык — суперпроводник маны! И мой долбаный канал! Супер неразрушимый! Говорю же, что я криворукий удод. И Поттер, пальцами держащий запчасть василиска, окровавленными пальцами держащий, между прочим. А в крови яд плещется, который всю систему пацана ускоренными темпами развивает — разрушая. Короче, ухнул я вместе со своим ядром как в пропасть. Последняя мысль была о том, что Фоукс порыдает достаточно, чтобы вытянуть пацана.

Где очутился, я моментально сообразил. Платформа! Платформа 9,75 мать её! Видел её неоднократно в воспоминаниях Реддла, хоть и отличается немного, а это значит, что провалился я в Поттера. Его эта фишка! Уверен! Какого хрена! Вот зачем мне это нужно? Не хочу быть двойным попаданцем! Да и в пацана вселяться не буду, хоть и могу, не настолько я оскотинился, и пожил я уже, правда, не очень весело, но всё же. Что делать–то? Только сейчас сообразил оглядеться и заметил какоё–то мельтешение краем… глаза? Руки? У меня есть руки? Как дурак, пару минут пялился на свои конечности, шевелил пальцами и, наверняка, улыбался улыбкой имбецила. Потом сообразил всего себя ощупать. Ну что ж, полный комплект, и даже одежда та же, спортивные черные штаны и футболка с сине–черно–серым принтом под цифровой камуфляж, босиком, ну да, на диване же заснул. И опять что–то не то. Как–то туго соображаю. Отвык от тела за полтинник лет. Что–то со мной не так… Кожа! Дьявол! Вонючий Волди! По поверхности рук, пальцев, ступней, я оттянул футболку, мля, по всей поверхности тела, неторопливо, можно сказать, плавно, скользили золотистые строчки рунных цепочек, таких же печатей, обрывков текстов и фрагменты пента, гекса, окто и прочих грамм. Какой же ты урод, Реддл! Всё–таки сделал меня конченым зэчарой! Даже вон — партаки везде, где только можно и я подозреваю, где нельзя. Нет, ну вот же ты мудила! Ведь всегда негативно относился к татухам.

Стоп! Знакомое что–то чудится. Не может быть, просто невозможно! Ты же только что сдох! Я же видел, я чувствовал!

Новый Год! Все пятьдесят Новых Годов!!! И Дней Рождения, и даже каждая, Послерабочая Пьяная Пятница! Юх–х–х-у-у!!! Как же давно я об этом мечтал! Иди–ка к папочке, сейчас он будет делать тебе а–та–та! Смотри, куда забрался! Место прямо по тебе. Под лавкой рядом с заплёванной урной!

По щекам покатились золотые, злые слёзы.

* * *

На ладонях дотлевали, исходя тошнотворным дымом, остатки того, кто ещё недавно был осколком души темного волшебника. А у меня в душе царила полная, абсолютная опустошённость. Месть. Да. Для меня она была слишком сладка, сладка до безумия, до почти оргазмического счастья, и это пугало. А сейчас навалилась просто неимоверная тоска. Что делать–то дальше? Куда идти? Как идти к цели, которую, даже, уже в мечтах не можешь представить. Мне отдохнуть хочется, я за всё время своего псевдосуществования не спал даже. Я не помню, как это — спать.