Криабал

- Тут тоже есть. Тут уже Яминия. И обычно йоркзерии сидят гораздо глубже – там, куда не достают ваши кирки и лопаты, куда не спускаются конструкты-копатели и гномы-субтермаги. Там, куда могут добраться только индрики. На самом дне. Но в последние годы йоркзерии поднимаются все выше, кобольд Фырдуз. Они идут к поверхности.

- Зачем?..

- Не знаю, но вряд ли для чего-то хорошего. Йоркзерии злые, кобольд Фырдуз. Мою мать убили йоркзерии. Я не люблю их.

- Убили?.. – заморгал Фырдуз. – Но за что?..

- Индрики довольно вкусные, кобольд Фырдуз. А йоркзерии любят мясо.

Далеко внизу продолжали ползать гигантские мокрицы. Десятки тысяч. Возможно, сотни. Шуршащие панцири покрывали все вокруг. Фырдуз зачарованно смотрел, не в силах оторвать глаз.

Он не мог разглядеть мелких деталей. До земли было локтей двести. Но он все равно прекрасно видел расхаживающих среди йоркзериев хобиев – и ему это страшно не нравилось. Их оказалось больше, чем Фырдуз думал вначале – то тут, то там виднелись фигурки в мифриловых латах.

Но особенно много хобиев собралось в одном месте – там, где Фырдуз заметил их вначале. Добрая севига кротов столпилась возле гигантского гриба, и двое из них о чем-то говорили с йоркзериями.

Услышать хоть слово на таком расстоянии, конечно, не получалось.

- Пойдем отсюда, кобольд Фырдуз, - попросил Трантарикуририн. – Не нужно нам тут быть. Если йоркзерии нас заметят, то убьют и съедят.

Фырдуз тоже об этом подумал. Но попросил подождать еще минуточку – внизу начиналось какое-то шествие. Из гигантского гриба выползали все новые йоркзерии – они странно изгибались, словно стараясь встать на хвосты. Хобии водили рыльцами, принюхивались и старательно гнули спины.

А на свободном пространстве появилось... что-то. Какой-то темно-серый, почти черный клубок... шар... он слегка вытянулся и стал похож на кокон. Поверхность его пошла рябью, из нее высунулись десятки хвостиков, тоненьких извивающихся лучиков.

Фырдуз понятия не имел, что это за штука. Но хобии и йоркзерии относились к ней с огромным почтением. Внимали, словно мессии.

- Я ухожу, кобольд Фырдуз, с тобой или без тебя, - заявил Трантарикуририн. – Мне не нравится это все. Я боюсь.

Фырдуз совершенно точно не собирался оставаться здесь в одиночестве, а потому вскарабкался назад в туннель, упираясь локтями в стену, а коленями – в скользкую шкуру индрика. Тот дождался, пока седок не уцепится за складки на ягодицах, и тоже принялся пятиться, подниматься наверх. Взобравшись повыше, он изогнулся, вонзил в грунт бивни и снова принялся бурить.

Страна ужасных йоркзериев осталась позади.

Глава 25

Танзен поглаживал виски. Голова раскалывалась, а во рту было сухо, как в пустыне. Вчера он слишком бурно восполнял ману своим излюбленным способом.

К сожалению, его искалеченные чакры не могли толком ее воспринимать. Что-то, конечно, текло по духовным линиям, оседало где-то в недрах. Танзену даже удалось на миг ощутить эфирный поток, что несказанно его порадовало.

Возможно, его травма все-таки временная.

Но все равно эффект был ничтожен. Вместо восполнения маны Танзен банальным образом надрался – и сегодня страдал от похмелья.

У него уже много лет не было похмелья.

Он позвонил в колокольчик. У постели сформировался гостиничный – внимательно выслушав постояльца, он исчез, но через минуту вернулся с подносом. На нем стоял бокал апельсинового сока, плошка с кислой капустой, холодный хаш из рубца, кусок зернового хлеба и синяя пилюля антипохмелина.

Пилюля мгновенно сняла все неприятные эффекты. Ребята из Фармакополиума свое дело знают. Танзен уселся на кровати и принялся без аппетита жевать завтрак, размышляя о делах.

Надо сходить в клинику. Танзен уже был вчера на осмотре у нескольких целителей – его тонкое тело изучали, осматривали, снимали пробы, но так и не смогли помочь. Сегодня повторный прием – будут готовы результаты анализов и должны наконец поставить диагноз. Скажут, возможно ли вообще лечение.

Но Танзену назначено к первому полуденному часу. А сейчас только второй рассветный – можно еще поваляться. Заказать еще еды и что-нибудь выпить... хотя выпивку можно и не заказывать. Танзену ведь уже не требуется восполнять ману.

И неизвестно, потребуется ли когда-нибудь снова.

Но он все равно заказал и спиртное. Покойный Оркатти не так уж и неправ был, когда утверждал, что у Танзена проблемы с алкоголем. Не хочется этого признавать, но перед самим-то собой можно не лицемерить.

В комнате снова сформировался гостиничный – уже третий раз за сегодня. Он извинился, что отвлекает постояльца, но его желают видеть агенты Кустодиана.

- Если они пришли с арестом, их можно задержать, но не слишком надолго, - виновато сказал гостиничный. – У вас будет всего пара минут, чтобы вылезти в левое окно – там очень удачно проходит водосточный желоб...

- Да зови ты их, зови, - проворчал Танзен, держа перед лицом кубок вина. – Они не с арестом, я их ждал.