Читаем Кряка полностью

Кряка

А эти были неудобны. Едва их расставили и налили водой, как утята пошли на приступ. Волна за волной, пища и толкаясь, переваливаясь через борта, плюхались в воду, пили, дробно хлюпая плоскими клювиками. Тут бы и побегать, побрызгаться, пошлёпать по воде лапками, но через борта покрышек шли, как на приступ, свежие силы, напирали, выталкивали намокших и уже дрожащих братцев.

Елизавета Петровна распорядилась закрыть окна, двери и затопить печи. Затрещал камыш в топках, защёлкали, нагреваясь, трубы. Мокрые утята, наевшись досыта, ложились на разостланную под трубами солому, блаженно прикрывали глаза. Девочки задыхались от жары, а для утят температура была в самый раз - двадцать восемь градусов.

Ночью девочки почти не спали - не хотелось. Всё было ново и так интересно! Да и работы хватало на всех. Аня Титаренко и Вера Бирюк девочки из девятого класса - варили в больших котлах яйца. На десять утят полагалось одно яйцо в день.

Нужно сварить сразу две тысячи, остудить, почистить, мелко нарубить. Нужно следить за утятами, чтобы не грудились, не давили друг друга. Девочки всё время ходили и разгребали руками тёплые копошащиеся кучки. Только разгребут, а они опять соберутся.

Висящие под потолком электрические лампочки мягко освещали устланный соломой пол, спящих утят. По углам коровника лежали таинственные тени, и в них чудились всякие страхи. То, шевеля гривой, вставал царь зверей - лев, то из яслей, .щуря зелёные глаза, выглядывал тигр. Возились воробьи на потолке, и девочкам мерещились драконы. Изредка в полуоткрытое окно влетит из темноты ночи звонкий голос перепёлки: "Пить-полоть!" - и все страхи исчезали, как дым. Какой же это лев? Это солома. А тигр - вовсе не тигр, а связка камышей. И драконов нет. Это всё сказки. Нет, не хочется спать. Ничуть.

Но спать надо. Завтра много работы. Утята будут выкачивать воду, как насосами, - только подливай. Кушать будут - только подсыпай. На второй день утёнку яйца мало - надо подмешивать размоченный жмых, добавлять рыбьего жира, свежей измельчённой травы.

- Спать, девочки, спать! - говорит Елизавета Петровна. - Уже поздно. Ложитесь, а мы с Верой подежурим.

Пока Вера разгребала утят, Елизавета Петровна пошла посмотреть запасы кормов.

Откинув крышку, Елизавета, Петровна удивлённо повела бровями: "Что же это такое?

Утят кормят яйцом три дня. Значит, на двадцать тысяч должно быть шесть тысяч яиц. Вчера за день скормили две тысячи, сварили на завтра ещё две, выходит - должно остаться две тысячи, а в ларе лежат десятка три, не больше!"

Елизавета Петровна тихо опустила крышку, постояла, кусая губы. Утром увезли поилки с кормушками, а сейчас не хватает яиц. Что бы это значило? Небрежность или злой умысел? Но чей? Кому это надо? До сих пор ей как-то в голову не приходило обдумывать эти факты, некогда было. А сейчас просто стало досадно и даже обидно. Затеяли новое хорошее дело - воспитание трудовых навыков у ребят, и вдруг такое отношение! И если она сразу же, с утра, , не примет меры, то послезавтра нечем будет кормить утят. А уж она-то знает, чем это грозит.

Начнутся всякие болезни, падёж, и злые языки скажут: "Разве можно доверять детям такое?"

Но покидать бригаду ей сейчас никак нельзя. От первых двух-трёх дней зависит здоровье и сохранность утят.

Елизавета Петровна, подкладывая камыш в печки, долго думала, кого бы послать к председателю колхоза с запиской. И наконец решила: Лиду и Дину. Первая побойчей, вторая похитрей.

Дина с Лидой поехали рано утром на велосипеде. Правда, им почти всё время пришлось идти пешком, так как дорога шла в гору. Но велосипед они взяли по совету Елизаветы Петровны. Мало ли там куда придётся съездить. Кроме того, по общей просьбе девочек они должны были привезти из дому патефон с пластинками и книжки.

Как и следовало ожидать, председателя колхоза они уже не застали. Он уехал чуть свет на силосные ямы. Дед Моисеич ещё не появлялся. Возле инкубатора стояли машины, толкался народ.

В узком коридоре, уставленном доверху тарой, девочки столкнулись с Юрой и Петей.

Они несли ящик с утятами.

- Э! Вы чего? - удивился Юра. - Ночевали дома?

- Да нет, - отмахнулась Лида, - утят кормить нечем. Яиц не додали, целых две тысячи!

- Эй, проходи там! Чего встали?.. - послышался голос Овсиенки. - А-а, девчата?

Помогать пришли?

- Помогать, - сказала Дина и, увидев Павла Андреевича, дёрнула подругу за юбку.

- Надо ему показать записку.

Павел Андреевич сказал:

- Девочки, извините - некогда. Вот приму утят, тогда, - и ушёл с работницей инкубатора.

Дина с Лидой переглянулись, пожали плечами. Кругом неудача. Что же делать? Куда идти?

Овсиенко, пробегая мимо, крикнул: