Кричащая лестница

– А ты должна была быть там! – Он с такой силой ударил кулаком по стене, что с полки свалилась и покатилась по полу декоративная тыква. – Ты должна была не дать призраку прикоснуться к нему! Это твоя главная обязанность – прикрывать товарища. А позднее с рукой у него действительно было плохо. Она начала опухать. Он сказал мне, что его пальцы к концу стали как пять синих сарделек, но все равно его только силой затащили в карету «Скорой помощи». Почему? Потому что он рвался идти искать тебя. Убедиться, что с тобой все в порядке! И вырвался бы, и пошел бы тебя искать, и умер бы через час, если бы какой-то смышленый док не догадался всадить ему в задницу шприц со снотворным.

Джордж тяжело перевел дыхание и продолжил:

– Иначе его не уговорить, он же никого не слушает и постоянно спешит. У него не хватило терпения дождаться моего возвращения вчера вечером. У него не хватило терпения дать мне немного времени, чтобы я мог точно сказать, что нас ждет и во что мы ввязались. Нет! Скорей, скорей, скорей! Если бы он только дождался меня вчера, не было бы всех этих неприятностей! – Джордж яростно пнул упавшую с полки тыкву, она завертелась, покатилась и, ударившись о плинтус, развалилась надвое.

«Что ж, подведем итоги», – подумала я. Итак, за последние двенадцать часов меня едва не убил злобный призрак. Я упала на кусты со второго этажа. Вывихнула руку. Полночи морщилась от боли, когда из меня пинцетом вытаскивали занозы и колючки. Еще между делом спалила небольшой дом в пригороде. К Локвуду прикоснулся призрак, а самого Локвуда, несмотря на его состояние, допрашивают сейчас в Скотланд-Ярде. Насыщенные событиями двенадцать часов, ничего не скажешь! А сейчас мне необходимо принять ванну, что-нибудь перекусить и как следует выспаться. После этого я буду готова отправиться на поиски Локвуда.

Но вместо всего этого я торчу здесь и перебраниваюсь с Джорджем. Нет, сегодня точно не мой день.

– Заткнись, Джордж, – устало сказала я. – Сейчас не до этого.

– Да? – придушенным от гнева голосом воскликнул Джордж, разворачиваясь лицом ко мне. – А когда станет до этого? Может быть, когда вы с Локвудом оба умрете? Когда однажды ночью я открою входную дверь и увижу, как вы двое стоите за железной чертой в ореоле эктоплазмы, а из ваших глазниц вылезают могильные черви? Вот тогда мы с тобой закончим этот разговор? Отлично!

– Договорились, – фыркнула я. – Обещаю явиться к тебе в более привлекательном виде, чем ты описал.

– В самом деле? – Джордж топнул ногой от ярости. – Откуда тебе знать, какой именно Гостьей ты станешь, Люси? Ты же ничегошеньки не понимаешь в призраках. Ты ничего не читаешь из того, что я тебе даю. Ты никогда не записываешь то, что увидела или услышала. Вас с Локвудом интересует только одно – поскорее отправиться на место и начать выискивать Источник.

Я шагнула вперед, встала с Джорджем лицом к лицу. Если бы моя рука не была на перевязи, я, наверное, ткнула бы сейчас ею в его жирную выпяченную грудь.

– Мы поступаем так потому, что за это нам платят деньги, – сказала я. – А что приносит нам твоя возня со старыми газетами? Ничего!

– Вот как? – поросячьи глазки Джорджа сверкнули за стеклами его дурацких очков. – Ничего?

– Совершенно верно. Если бы ты меньше возился со своими пыльными бумажками, мы за последние несколько месяцев провернули бы вдвое больше дел. Например, вчера мы прождали тебя весь день. Ты должен был отправиться на задание вместе с нами. Но нет – ты был слишком занят в библиотеке. Мы оставили тебе вежливую записку на скатерти. Не выходили из дома до пяти часов, все ждали тебя.

– Вы должны были дождаться, – неожиданно тихим голосом сказал Джордж.

– Что мы сделали не так? Что изменило бы твое рытье в архивах?

– Что изменило бы? Пойдем! Я покажу, что изменило бы мое рытье! – Джордж повернулся и повел меня через холл на кухню. Не обращая внимания на мои негодующие возгласы по поводу стоящих повсюду грязных тарелок, он пинком открыл ведущую в цокольный этаж дверь и поскакал вниз по железным ступенькам.

– Пойдем, пойдем! – крикнул он. – Я все покажу тебе, бестолочь!

Я ответила ругательством, от которого, наверное, скисло бы молоко, если бы оно уже не свернулось, простояв на столе тридцать шесть часов. Вот теперь я разозлилась по-настоящему. В офисе над столом Джорджа горела лампа, освещая беспорядочно разбросанные бумаги, грязные чашки, яблочные огрызки, пустые пакеты из-под чипсов и засохшие недоеденные бутерброды. Это были следы деятельности Джорджа прошедшей ночью. Здесь же, на столе, стояла неприкрытая призрак-банка – череп едва угадывался в ней за мутным желтоватым облачком эктоплазмы. По какой-то, неизвестной мне, причине, череп сейчас плавал в этом тумане, перевернувшись вверх челюстью.

Джордж рывком схватил со стола несколько бумажных листов. Я не стала дожидаться, пока он заговорит, и первой бросилась в атаку:

– Знаешь, в чем твоя проблема, Джордж? Ты ревнуешь?

– К кому? – уставился он на меня.

– Ко мне.

Он грубо хохотнул. Голова в банке собезьянничала – повторила его гневную гримасу.