Кричащие часы

— Это произошло лет десять, одиннадцать тому назад, как раз во время рождественских праздников, — зазвенел голое экс-тенора. — Я возвращался из одного театра в Лигурии, после оконченного оперного сезона, в Милан. Состояние моего духа, а в особенности моего кошелька, было отвратительное. Несмотря на порядочные сборы, наш ловкий или неловкий импресарио сумел прогореть и, не заплативши никому из артистов денег, исчезнуть без следа. В кармане у меня оставалось, после покупки билета в Милане, немножко больше трех лир, почти только, чтобы доехать до Милана, не умерев с голода. В вагоне я проклинал своего милого импресарио, посадившего меня на мель. Справедливая поговорка, что несчастье не приходить никогда одно, вполне оправдалась.

Поезд, на котором я ехал, как оказалось, не шел дальше узловой станции Сан-Пьер-д’Арена. Приходилось сидеть на этом «узле» с девяти часов вечера до семи утра.

Из этого положения выручил меня железнодорожный жандарм, сообщивший, что всего удобнее для меня ехать в Геную, отстоявшую всего в трех километрах, с одним из товарных поездов. «Там вам будет удобнее и ночевать и с утренним прямым поездом отправиться в Милан». Отличная мысль. Я привел ее в исполнение, совершенно забыв в эту минуту о скудости своего наличного капитала.

Товарный поезд, громыхая скреплениями, подвез меня не на пассажирскую станцию города, а остановился где-то на берегу, около товарных амбаров.

Мне никогда не приходилось раньше бывать в Генуе, и подобная высадка в незнакомом месте невольно меня смутила. Для меня необходим был ночлег, идти в гостиницу я не решался, вспоминая о своих трех лирах, уже отчасти сократившихся.

— Не ночевать же мне в самом деле здесь у амбаров, — пришло мне в голову, — в таком случае мне было бы удобнее остаться на узловой станции, чем ехать сюда.

Залитая электричеством гавань лежала передо мной и я отправился вдоль нее, отыскивая какое-нибудь пристанище, чтобы провести ночь.

Стояло начало декабря. Разумеется, в благословенной Лигурии снег и морозы редкие гости. Несмотря на вечер, мне было тепло в моем демисезонном пальто.

Пройдя по длинной набережной, я разными узкими проулками, идущими в гору, добрался до освещенной площадки.

Это была площадь театра Карло Феличе. Величественное здание с освещенными электричеством портиками высилось передо мной.

В это время, по-видимому, был антракт и множество публики высыпало на перрон.

Время было уже 9 часов, я не мог медлить, чтобы отыскать себе место для ночлега. Один из публики, к которому я обратился с этим вопросом, указал мне на длинный ряд мелькающих огней.

— Это галерея Мадзини, там вы найдете все, что вам нужно.

Посмеялся ли генуэзец надо мной, или просто он не понял моего вопроса, но в узкой и низкой галерее были кафе-шантаны и траттории, но гостиницы не оказалось ни одной.

Незнакомый с городом, я не знал, что мне делать. Оставалось идти в большой отель и там ночевать, но, поступив таким образом, я осуждал себя на целый день невольного постничества. Махнув рукой, я решился на это и, пройдя опять мимо театра, вошел в первую попавшуюся улицу, рассчитывая отыскать отель.

Как нарочно, этой спасительной надписи я нигде не видел. Узкий переулок вывел меня на улицу Социлья. Древние дома высились со всех сторон.

Несмотря на ранний еще час, мне попадалось немного прохожих. Свернув немного правей, я оказался в очень узенькой улице, скорей переулке.

По обеим сторонам тянулись небольшие лавки, большая часть которых была уже закрыта. В витринах окон лежало множество золотых и серебряных изделий, преимущественно ажурной работы. Ожерелья, браслеты, масса всевозможных брелоков, перстни, кольца небрежно, но артистически были разбросаны на плюшевом поле витрин.

Электричества в этой улице не было, его заменял газ. При помощи стенного фонаря я прочитал на углу название улицы: Via Orefici, то есть улица золотых дел мастеров.

— Вот куда попал, — пришло мне в голову, — в колыбель знаменитых ажурных работ, так прославивших искусство генуэзцев.

Красная надпись, освещенная изнутри газовым рожком, привлекла мое внимание.

— «Albergo», — прочитал я обрадованным голосом. Это был желанный приют, пристанище на ночь, дешевая гостиница.

Чтобы попасть в него, мне пришлось спуститься вниз по узким гранитным ступеням. Старинная массивная дверь из дуба преградила мне дорогу. Не вышедшим еще из употребления в Генуе дверным молотком, служащим вместо звонка, я постучал в дверь. Удар молотка гулко раздался.

Немного спустя захрипел в замочной скважине ключ, и дверь в «Albergo» распахнулась. Предо мной стояла средних лет женщина с лицом смешанного типа, как это встречается зачастую в Генуе. Сурово окинув меня взглядом, она коротко меня спросила:

— Комнату на ночь?

Изумленный ее догадливостью, я вместо ответа кивнул в подтверждение головой.

Звонко побрякивая массивными ключами, висящими у нее на поясе, женщина пошла вперед, приглашая меня следовать за ней.