Крид: Советник Соломона

На верфи, где ещё недавно кипела работа, царила тишина. Она была не просто тишиной, а глубоким покоем, словно после бурной бури. Деревянные стапели, на которых ещё вчера стояли недостроенные корабли, теперь были пусты, словно ожидая нового прилива жизни.

Лишь редкие звуки, словно вздохи пробуждающегося дня, доносились откуда-то издалека. Это мог быть шум волн, прибоя о берег, или далёкий крик чайки, парящей над морем. Эти звуки были негромкими, но они придавали этой тишине особую мелодию, делали её не глухой, а пропитанной атмосферой ожидания.

Воздух был пропитан свежим морским бризом, несущим с собой запах смолы и соленой воды. Запах смолы был сильным и терпким, он ощущался ещё с тех пор, когда на верфи кипела работа, когда корабельные мастера строгали доски, скрепляли их мощными гвоздями и пропитывали материал смолой. Запах соленой воды был более мягким, он приносил с собой вкус свободы и приключений, он говорил о море, о путешествиях, о новых горизонтах.

В этом запахе была ощутима история новой верфи, ее труды и мечты. Здесь создавались корабли, которые уходили в плавание, перевозили грузы, делали открытия, боролись с бурями. И даже когда на верфи царила тишина, она была наполнена своей историей, этой мощью, этой мечтой.

Я стоял на берегу, вглядываясь вдаль. Перед моими глазами простирался флот — полсотни фрегатов, готовых к отправлению. Они стояли на якоре, словно величественные птицы, с гордостью выпрямив свои мачты к небу. Солнечные лучи, играя на парусах, превращали их в огромные золотые крылья, готовые унестись в неизвестность.

Эти корабли были новыми, мощными, с высокими мачтами и грозными орудиями. Их корпуса блестели свежевыкрашенной краской, а на палубах ярко сверкали бронзовые пушки, словно глаза хищника. Ещё совсем недавно таких кораблей не было во всём Красном море. А теперь они были символом нового времени, новой эпохи, эпохи могущества и власти одной конкретной страны.

Я слышал шум волн, мягко плещущих о борта кораблей, и чувствовал в себе гордость и трепет. Гордость за свои команды, за свои корабли. И трепет перед тем, что нас ждало впереди. Мы были первыми, кто принес в Красное море такие корабли, и наши враги еще не знали, с чем им придется справиться. Так что этот сюрприз неплохо их удивит.

А после отправятся за дарами Индийского океана, и на их палубах — груды корицы, гвоздики, имбиря, шафрана, черного перца. Я увидел яркие ткани, драгоценные камни, экзотические фрукты, все то, что делало Гуджарат сказочной страной. Я увидел, как эти товары попадут на наши рынки, как они изменят жизнь наших людей, как они принесут процветание и богатство. И это только начало и первый шаг для торговой экспансии в Индию, и самое прекрасное, что нам совсем не нужен сухопутный путь, ибо есть вода. И это всё упрощает, а дальше, кто знает, возможно, мы откроем и что-то ещё. Ибо возможности амбициозных «людей» воистину безграничны!

Мой взгляд зацепился за мощную каракку, разукрашенную в цвета Сомали. Она стояла у самого края верфи, словно величественная птица, готовая взлететь. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь легкую дымку, освещали её бока, заставляя яркие краски играть и переливаться, как драгоценные камни.

Это был настоящий гигант, огромная деревянная махина, покрытая резьбой и яркими красками. Ее мачты упирались в небо, словно гигантские пальцы, а палуба была так широка, что на ней с легкостью мог разместиться целый отряд воинов.

На боках караки красовались изображения мифических зверей и морских монстров, вырезанные из дерева с необыкновенной детальностью. Казалось, они вот-вот оживут и бросятся в атаку, охраняя корабль от врагов.

Она выглядела как искусственный левиафан, выброшенный на берег из глубин моря. Ее громадные размеры и мощь вызывали трепет и восхищение. Невольно захотелось взобраться на ее палубу и почувствовать себя управлять этим морским гигантом, покорять волны и бороться с бурями.

— Что это? — спросил я у одного из моряков, стоящих рядом, желая узнать их личное мнение насчёт "новинки".

— Это каракка, милорд, — ответил безусый парнишка малагасиец лет двадцати. Его темно-коричневая кожа, словно отполированная солнцем, блестела потом, а черные глаза горели живым интересом. Он с гордостью указывал на корабль, словно радуясь тому, что может рассказать о нем более подробно. Сделав небольшой шаг вперед, он с осторожностью погладил рукой деревянную обшивку корабля, словно лаская любимого зверя. Его голос, звучащий с определенной гордостью, был напоен солнечным воздухом и морской солью. Словно он сам был причастен к созданию этого морского гиганта.

— И для чего она нам нужна? — спросил я.

— Она будет служить средством прорыва, милорд, — ответил моряк. — Если флот наших врагов вдруг окажется «чуточку» больше, и мы станем проигрывать, каракка поможет прорваться сквозь их линии.

Я кивнул, видя, как на ее палубах были установлены огромные орудия, готовые осыпать врага свинцом и огнем. Но было еще что-то, что меня заинтриговало.

— А что это такое? — спросил я, указав на небольшие ящики, стоящие рядом с орудиями.