Крид: Советник Соломона

Молча повернулся и ушел. В моем сердце было много вопросов. Прав ли был царь, говоря, что в его землях есть место даже для «демона»? И может ли мир быть совершенным, каким он его представлял? Как по мне, идеалистически глупо. Я задумчиво шел по узким улочкам Гондэра, и вокруг меня кипела жизнь. Горожане спешили по своим делам, торговцы предлагали свои товары, дети играли в пыли. И в этой жизни было так много несоответствий, так много контрастов. И я понимал, что ответы на мои вопросы надо искать не в царстве идеального порядка, а в этом хаосе, в этом несовершенстве, в этой жизни.

В конце концов именно Зара «подчинил» меня, и это сложно назвать чем-то хорошим. В Сомали остался Мухаммед, взявший на себя роль наместника, поскольку все знали его как моего «верного» человека, то проблем не возникло. Ибо Малик столь удачно куда-то уехал.

Сердце города билось в ритме размеренного шума. Я, угрюмый и задумчивый, бродил по его улицам, как призрак, отчужденный от жизненного кипения. Аромат свежего хлеба, вырывавшийся из пекарен, резко контрастировал с моим внутренним холодом. Кофе, густой и ароматный, как дым от костра, манил своим теплом, но я проходил мимо, не останавливаясь.

Бакалейные лавки, переполненные яркими фруктами и овощами, как будто хотели привлечь меня своим изобилием, но я не видел их красоты. Лишь небольшой фонтан, стоявший в углу площади, словно мираж в песках, привлек мое внимание. Его хрустальные струи, падающие в небольшой бассейн, создавали иллюзию покоя, который мне был недоступен.

Я устроился под сенью ратуши, ее монументальные стены казались незыблемыми, словно символ вечности. Откинулся на холодный камень, закрыв глаза. Мысли путались, как нити в клубок. И размышлял о своем бытии, но без всякой конкретики, как бесцельный бродяга, затерявшийся в тумане.

Вдали показалась фигура, изысканная и элегантная, словно снизошедшая из древней легенды. Она двигалась плавно, как волна, окутанная в ткань цвета летнего заката. На ее тонких руках блестели драгоценности, и в ее глазах играл огонь интеллекта и роскоши. Я не мог не заметить ее присутствие, как не мог не заметить рассвет после ночи. В ней было нечто такое, что не позволяло отвести взгляд как гипноз.

Я встал, поправляя свою поношенную одежду, почти ставшую лохмотьями, и взгляд мой встретился с ее глазами. В них была такая глубина, такая непостижимая тайна, что на миг я забылся, как в зачарованном сне.

Зеленые глаза с кошачьим любопытством как будто просвечивали меня насквозь, изучая каждую черту моего лица, каждую морщинку на коже, каждую неровность на голом торсе, проглядывающем сквозь потрепанный камзол. В них было что-то непостижимое, не просто любопытство, а некая оценка, холодная и непримиримая.

Она стояла, словно выточенная из мрамора статуя, и я не мог отвести взгляд от ее безупречного профиля. Ее легкое платье, словно тень на снегу, лишь подчеркивало осиновую талию и хорошо очерченные формы. И плавно переливалось на ветру, как живая вода, и казалось, что она вот-вот взлетит, словно птица, унося с собой мои мысли.

Жгуче черные волосы, собранные в сложную прическу, свидетельствовали о неизменной красоте, о целой армии слуг, которые следили за ее идеальным образом. Я представил, как они с трепетом укладывают каждую прядь ее волос, как наносят на ее лицо тончайшие порошки, как подбирают драгоценности, чтобы подчеркнуть еще больше ее неземную красоту.

Точеные черты лица придавали ей сходство с царицей Савской, но сделали ее красивее. Вздёрнутый нос дополнял неземной профиль данной «богини». И глаза… Их блеск завораживал, или я это уже говорил?

А эбонитово черная кожа, словно поглощающая свет, стала финальным штрихом ее непостижимой красоты. Она была как ночь, полная загадок и величия, как тёмная звезда, способная озарить весь мир. И я, забывший о своих проблемах, о своей угрюмости, стоял перед ней, загипнотизированный, покоренный ее великолепием.

«Чёртова книга», — промелькнуло в голове. И вдруг все мои прежние запреты, угрюмость, отчужденность растаяли, словно дым. Я чувствовал прилив сил, желание жить, любить, испытывать чувства. И эта женщина, стоящая передо мной, вызывала во мне бурю эмоций, которые я так долго подавлял.

И от нее так приятно пахло! Сладкий, пряный аромат, смешанный с легким цветочным духами, завораживал и манил. Он проникал в глубину моей души, пробуждая забытые чувства. Я вздрогнул, откидывая от себя эти мысли, словно от яда. Это не могло быть правдой!

Собрав волю в кулак, я отступил на шаг, пытаясь уравновесить свои чувства. Я должен был сохранить хладнокровие, не поддаваться этому очарованию, как и раньше.

— Елена… — прозвучал ее голос, мягкий и мелодичный.

Я хмыкнул, отворачиваясь, и пошел дальше, попытавшись спрятать лишние эмоции за маской безразличия.

— Ну а мне плевать, — бросил я через плечо, пытаясь звучать жестко и по-своему равнодушно.

Вдали снова манил аромат кофе, но теперь он смешался с ее запахом и уже не мог его перебить. Остановился и закрыл глаза, пытаясь понять свои чувства.