Крик ангела (СИ)

К тому же, если не присматриваться, так можно было притвориться, что дверь открыта по-настоящемуgt;, на всех уровнях. И никакой защитной сферы нет и в помине. А значит, никакой клетки тоже нет. И он никого в нее не загонял. И не удерживает. Конечно же нет. Даже из самых добрых и возвышенных побуждений и исключительно для его же пользы и безопасности, конечно же, но…

Клетка есть клетка.

Он сбежал сюда минут пятнадцать назад под предлогом приготовления какао, воспользовавшись тем, что Кроули снова принялся терзать эспандер. Настоящее какао варить не так-то просто, делать это надо на медленном огне, в специальной кастрюльке и непрерывно взбивая венчиком для получения нежнейшей воздушной пенки, и Азирафаэль повторял это Кроули достаточно часто, чтобы иметь определенную надежду быть услышанным. Значит, еще минут пятнадцать в запасе есть. Может быть, двадцать. Или даже и больше, эспандером Кроули увлекся по-настоящему, от Азирафаэля только отмахнулся досадливо: вали, мол, ангел, не до тебя. Может быть, вообще не обратит внимания на то, что ангела нет слишком долго. Может, для него это не будет долго, ну мало ли. К тому же Азирафаэль, похоже, его своим присутствием в последнее время только раздражает, провоцируя на очередные «Какого черта, ангел?!». Вот и ладно, вот и отдохнем друг от друга и от… присутствия.

Азирафаэлю было очень нужно подумать, и подумать как следует, а думать рядом с Кроули было проблематично. Рядом с Кроули приходилось реагировать. Думать стоило рядом с дверью — той самой, выходящей на южную сторону.

Азирафаэль вздохнул и снова поежился.

Наверное, все дело в том, что эта дверь ведет на юг. А Азирафаэль находится по другую ее сторону, то есть на севере. Поэтому ему так холодно. Конечно же, именно поэтому. А не потому, что его магазин оказался идеальной ловушкой.

Не восток и не запад, не низ и не верх, не черное и не белое. Нейтралитет. Азирафаэль не помнил, чтобы задумывался об этом две с лишним сотни лет назад, рассматривая варианты. Но точно так же он не был уверен и в том, что совершенно не думал ни о чем подобном. Когда привычка прятать определенные мысли доведена до автоматизма, становится очень трудно понять, о чем ты думал на самом деле, а о чем только думал, что думать не стоит — или не думал вообще, потому что не стоит.

Но мог ли он не подумать о том, что Кроули, уже тогда постоянно заговаривавший о «нашей стороне» (пусть и вроде бы не всерьез, вроде бы осторожно и в шутку, но слишком часто!) просто не сможет устоять перед дверью, выходящей на юг… ну и всем, что под нею могло подразумеваться? Мог ли Азирафаэль двести лет назад оказаться настолько глупым?

Или настолько подлым?

Дверь на юг. Идеальная ловушка. Конечно же, Кроули не устоял! Да у него ни единого шанса не было, ему этот магазинчик понравился сразу, с первого взгляда на дверь. Ловушка захлопнулась уже тогда, сфера — это так, последний штришок, дополнительная ирония…

Кстати, об иронии: ну разве же не смешно, Азирафаэль, что твоя такая веселая шутка про «мы с тобой не друзья» оказалась вовсе не шуткой? А ведь ты был уверен, что это шутка и очень удачная. Прикрытие. Ложь во спасение и все такое. В кои-то веки сказал правду — и сам не заметил. «Мы с тобой не друзья, Кроули!» Ну да, так и есть.

На друзей не расставляют ловушек.

Ветер бросил в лицо горсть мелких капель, Азирафаэль резко вздохнул и зажмурился. Время стремительно утекало сквозь пальцы, он замерз, но так и не смог ничего придумать. Не смог даже понять, кем он был двести лет назад — наивным дурачком, прячущим голову под крыло, или умной циничной сволочью. Впрочем, сейчас ему уже начинало казаться, что разницы особой и нет: и в том и в другом случае он был одинаково виноват…

— Ну и какого черта, ангел?!

Слишком возмущенно, слишком громко, слишком…

…близко.

— Кроули!

Азирафаэль развернулся — резко, всем телом, даже не заметив, как жалобно скрипнул старинный наборный паркет под ножками пуфика. Попытался вскочить, но снова рухнул на сиденье, запутавшись в собственных переплетенных ногах.

— Ты зачем встал?!

— А сколько тебя еще ждать?!

Он стоял у ближайшего книжного шкафа, незаметно (заметно! и тяжело! вот же зараза упрямая!) привалившись к нему боком, и выглядел при этом хотя и бледным, но до отвращения самодовольным. И как только умудрился подойти бесшумно?! Он же еле стоит!

— Тебе же нельзя!

— Вот еще… глупости. Пошли домой[38], ангел.

— Да-да, сейчас…

Азирафаэлю наконец-то удалось распутать собственные ноги и ножки пуфика и вскочить. Кроули наблюдал с интересом, но комментировать не стал. Сам качнулся от шкафа к ангелу, меняя точку опоры, и руку ему на плечи тоже закинул сам, опираясь точно так же, как до этого опирался на полку с ранними выпусками «Песочного человека».

— Ну вот и зачем было…

— Не зли меня, ангел!

За их спинами сама собою аккуратно закрылась входная дверь, почти беззвучно щелкнув замками: это была правильная, хорошо вышколенная дверь, отлично умеющая справляться со своими обязанностями.