Крик души

Скомкав записку и сунув ее в карман, Антон стремительно покинул комнату и направился вниз. Коротко извинившись перед гостями, не объясняя причин и не разглагольствуя, он попросил прощения за то, что ему сейчас нужно уйти. Все, конечно, принялись расспрашивать его, предлагать помощь в деле, о котором даже не имели понятия, но Вересов отказывался. В результате всё кончилось тем, что Алексей предложил разойтись, раз имениннику требуется решить какой-то вопрос.

— Что-то с девчонкой? — хмурясь, спросил Слава, прощаясь у дверей, и, заметив помрачневшее выражение лица друга, скривился. — И зачем я спросил? И так всё ясно, — потоптавшись на месте, так и не дождавшись от Антона каких-либо объяснений, он отошел. — Ладно, увидимся. Пока. И с днем рождения еще раз.

Антон лишь кивнул ему, а после того, как все гости ушли, набрал Дашин номер.

Когда он позвонил, Даша не хотела отвечать, всё внутри противилось этому, но она понимала, что будет последней стервой, если проигнорирует вызов. Любой другой, но только не этот. И она ответила.

— Даша!? — полилось на нее из телефона. — Ты где сейчас? Ты что задумала опять?! Какого черта…

— Ты можешь не орать на меня, — перебила она, повышая голос, — а толком объяснить, что случилось.

— Что случилось? Да ты в своем уме?! — закричал он. — Ты где находишься, я спрашиваю? Ушла на ночь глядя, ничего мне не сказала… Ты считаешь это нормальным?!

— Я собиралась вернуться…

— Ты написала, что будешь ночевать у этого своего… друга…

— Паша в Казани, — вздохнула девушка, глядя в звездное небо. — Я бы не смогла к нему попасть.

Антон тяжело задышал. Даша ощущала его едва сдерживаемую ярость. Она, наверное, могла точно определить, какое у него сейчас лицо, потому что видела его однажды. А опекун пытался усмириться гнев.

— Где ты? — выговорил он тихо, но от этого тихого голоса у Даши душа ушла в пятки. — Я сейчас приеду.

— Не нужно, я уже собиралась домой…

— Где ты?! — повторил Антон уже громче.

Сглотнув, Даша призналась:

— В том дворе, где ты… когда ты меня нашел в детстве, — проговорила она. — Ты, наверное, не помнишь?..

Она была уверена, что не помнит, приготовилась объяснять, как сюда попасть, но Антон ее удивил.

— Я помню, — заявил мужчина. — Сейчас буду. Жди, — и отключился.

А Даша еще долго смотрела на зажатый в руке телефон с погасшим дисплеем и не могла пошевелить ни одним мускулом, вовсе не от мороза, а потому, что сил на это не было.

Антон приехал через сорок минут. Нашел ее почти сразу, хотя не был здесь семь лет. Тяжело вздохнув, вышел из машины и огляделся, вдыхая через рот прохладный воздух ноября.

Какое болезненное, откровенное чувство дежавю завладело им! Это был тот самый двор. Тот самый, в котором она пряталась, когда убежала в первый раз. Он тогда прижимал ее к себе, шепча какой-то бред и уговаривая успокоиться, а она билась и брыкалась, колотила его маленькими кулачками, не больно, но ощутимо. Он уже тогда определил, какая она сильная, что под хрупкой внешней слабостью скрывается дикая сила. И с годами она в ней лишь крепла, раскрываясь, как бутон цветка, в шикарное соцветие.

Даша сидела на скамейке, но при появлении его автомобиля, встала и смотрела на него, пряча руки в карманах куртки, то ли от холода, то ли от смущения.

— Поехали домой, — сказал Антон, не делая к ней и шага, и тоже держа руки в карманах пальто. — Холодно.

— Твои друзья?.. — припухшими губами пробормотала она, вскинув подбородок.

— Тоже уже дома, — договорил за нее Антон и, заметив недовольство, блеснувшее в ее глазах, добавил: — У себя дома, а не у нас.

Она посмотрела на него вопросительно. Кажется, не верила ему.

— Почему?

— Потому что я так захотел, — отрезал Антон, отвернувшись от нее. — Мой день рождения, что хочу, то и делаю. Пошли, холодно! — и, так и не обернувшись к ней, забрался в автомобиль.

Даша, еще несколько мгновений приходя в себя, смотрела на скрывшегося в салоне машины Антона сквозь стекло, а потом поспешила к нему. Села на переднее сиденье.

— Замерзла? — не глядя на нее, спросил Антон, и Даша смогла лишь кивнуть.

Антон завел мотор и тронулся с места. Провожая заключенный в огни фонарей дворик взглядом, Даша грустно улыбалась. Было в этом что-то прекрасное, но печальное одновременно. Такое уже было, когда-то, давно, много лет назад. И с тех пор ничего не изменилось.

— Обещай мне, — посмотрел на нее Антон, — что ты больше никогда не сделаешь этого. Не уйдешь из дома, меня не предупредив.

— Но я предупредила, — попыталась возразить девушка, сжимая замерзшие руки в замок.