Крик души

Он не знал, на каком он свете с ней, и старался молчать, боясь, что если заговорит, то выберет неправильный тон, и потому никто из них ни разу не заговорил о том, как долго она собиралась оставаться здесь, в Бристоле. Однако он уже связался с мистером Фарреллом, чтобы объяснить ситуацию и попросить его пока не пересдавать дом. Теперь, когда им приходилось платить аренду за два дома, здесь и в Лондоне, он не знал, как они выживут, особенно если Дэвид в результате расстанется с Кристин, что с каждым днем казалось все более вероятным. Возможно, стоит продолжать жить в квартире Дэна, но она такая маленькая, и если они переедут туда втроем…

Нет, они должны переехать, решил он, потому что у него еще остались деньги за съемки второго эпизода, которые Дрейк заплатил ему в ноябре. Правда, оставалось там немного, потому что, как он постоянно убеждался, младенцы — удовольствие не из дешевых, но, если они с Никки будут экономить, им должно хватить, чтобы содержать оба дома, по крайней мере, в течение нескольких месяцев. Будет ли Никки готова переехать в Лондон, когда истечет и этот срок, можно было только гадать, а он, конечно, не собирался торопить ее с решением, понимая, почему она хотела остаться здесь. Вообще-то, он тоже хотел, чтобы она оставалась в Бристоле, где живут и миссис А., и другие люди, которых она знала, потому что в Лондоне она была бы целыми днями одна с Заком, и ей не к кому было бы обратиться за помощью.

Достав снова зазвонивший мобильный, он увидел, что это Кристин, и ответил.

— Привет, — сказал он. — Какие новости?

— Я могу приехать, — заявила она. — Я сяду на поезд завтра и останусь с Никки до среды. Мне нужно быть в Лондоне в среду, но Дэн сказал, что он, возможно, сможет взять несколько выходных, чтобы побыть с ней, пока ты не вернешься в субботу.

— Классно, — сказал он, жалея, что не может обнять ее. — Спасибо. Я правда ценю это.

— Мне только жаль, что сейчас меня нет рядом с ней, — искренне добавила Кристин. — Но мне нужно закончить съемки, то есть это было бы очень непрофессионально, если бы я взяла и ушла, но я знаю Никки, она поймет.

— Конечно, — заверил он ее. — Позвони, когда уточнишь день приезда, и кто-нибудь заберет тебя со станции.

— Хорошо. Вы ведь отвезете мое барахло в Лондон, да? — осторожно осведомилась она.

— Думаю, твои вещи уже в фургоне, — ответил он, надеясь, что не ошибается. «Пожалуйста, Дэвид, не бросай ее сейчас, — мысленно взмолился он, — потому что она нам очень нужна».

— О’кей, спасибо. Как там Никки?

Он заглянул в кухню, но Никки уже была в кладовке и загружала белье в сушилку.

— Честно говоря, я не знаю, — ответил он, — то лучше, то хуже. Мне будет очень интересно послушать твое мнение, после того как ты проведешь с ней несколько дней.

— Конечно. Я только что разговаривала с Дэном, и он сказал, что миссис А. хочет попытаться связаться с ее родителями.

— Так и есть. Может, хоть здесь нам немного повезет и ей это удастся. Нам сейчас пригодится любая поддержка, какую мы сможем получить, — и моральная, и финансовая.

На следующий день, когда пришло время уезжать, Спенс чувствовал себя таким несчастным, как никогда в жизни. Теперь, когда большая часть его вещей была погружена в фургон, а в Лондоне его ждали работа и новый дом, ему казалось, что он бросает двух человек, которых он любит больше всего на свете. Накануне вечером он чуть было не позвонил Дрейку с просьбой поискать другого режиссера. Именно Никки напомнила ему, как важно сейчас поддерживать связи, даже если ему пока что и не очень много платили.

— Он может найти тебе другую работу, которая принесет тебе большие деньги, — заметила она, и ее голос был настолько же взвешенным и спокойным, насколько его собственный был вымученным и трагическим. — И как только все это… Ну, гораздо легче собрать все в кучу, если у нас будет цель, к которой стоит двигаться.

В тот раз она подошла ближе всего к признанию, что Зака не будет с ними через несколько лет, и он понял, что где-то, на каком-то уровне сознания, она понимала, что происходит. Он испытал облегчение, но все еще хотел, чтобы она нашла в себе силы говорить об этом более открыто.

Теперь, когда он крепко обнимал ее, Никки сказала:

— Увидимся в конце следующей недели.

Так просто, словно это было обычное прощание. Он невольно почувствовал себя обиженным.

— Ты уверена, что с тобой ничего…

— Все прекрасно, — заверила она его. — Кристин здесь, а миссис А. — на другом конце провода.

— Ты ведь позвонишь мне, если будет нужно, правда? Не имеет значения, в котором часу или где я буду.

— Я обещаю. — Ее глаза были такими ясными и синими, а улыбка такая красивая, что почти причиняли боль. На какое-то мгновение у него заныло сердце, словно он видит ее в первый, а возможно — в последний раз. Затем он задвинул подальше эту тревожную мысль, опасаясь накликать еще большую трагедию в их жизни, чем та, с которой они уже столкнулись.

Дэвид подошел и крепко сжал ее в объятиях.

— Телефон мамы ты знаешь, — напомнил он ей. — Можешь звонить ей в любое время суток.

Никки улыбнулась.