— Только поторопитесь! — прошу я оператора, пролепетав наш адрес. Мне говорят оставаться на линии, но я не могу. — Я должна помочь бабушке!
Вновь услышав крики, я бросаю телефонную трубку на кровать и выбегаю из комнаты. А когда добираюсь до маминой спальни, то моя душа буквально уходит в пятки. Мамочка вся в крови. Папа намотал ее волосы себе на руку и приставил нож к ее горлу. Бабушка плачет, и дробовик дрожит в ее руках. Она целится в папу, но он держит мамочку перед собой, прикрываясь ею. И если бабушка выстрелит, то непременно попадет и в нее.
— Все, что мне нужно, — это мой ребенок, Рут. Это все, о чем я, бл*дь, когда-либо мечтал. Но твоя дочь украла ее у меня, — рычит он, сильнее вонзая нож в мамину кожу.
Мамочка всхлипывает, когда из того места, куда он прижал лезвие, стекает вниз толстая лента крови.
— Норман, оставь мою семью в покое и убирайся к черту из моего дома. Копы уже едут, — огрызается бабушка.
— Сучки, отдайте мне Кейденс, и я оставлю вас в покое.
«Я не хочу идти с папочкой!»
Я ощущаю себя преданной, и мое сердце разрывается от боли, потому что Боунз прячется от меня, когда я больше всего в нем нуждаюсь. Я знаю, что он все еще расстроен из-за того, что папочка сделал с ним на прошлой неделе. Но мне так нужна его помощь!
«Боунз, пожалуйста, вернись!!»
— Ты сейчас же уйдешь, придурок, — голос бабушки напоминает мне рычание тигра.
Не могу поверить, что она произнесла ругательство!
— Рут, ты просто тупая никчемная баба! Хочешь устроить здесь избиение растлителя малолетки (прим. обыгрывается фразеологизм «избиение младенцев», то есть легкая победа над более слабым противником)?
Я не знаю, что такое «растлитель малолетки», но, очевидно, это каким-то образом связано со мной. Ведь я здесь единственный ребенок.
«Боунз, пожалуйста, вернись!!»
— Мы оба знаем, сука, что у тебя духа не хватит выстрелить, — продолжает насмехаться он.
Бабушка дрожит, и даже я понимаю, что она боится поранить мамочку.
— Папочка, — умоляю я. — Пожалуйста, не трогай маму.
Он открывает рот, чтобы ответить, но тут издалека слышатся звуки сирены.
— Твою ж мать! — рычит он с таким бешенством, что до чертиков пугает меня, и я чуть не описалась. — Пошли, Кейденс, — рявкает он. — Пора уходить.
И вдруг… время останавливается.
Все замирает. Как в фильме про супергероев. И я не хочу, чтобы папочка разморозился, потому что чувствую, что сейчас произойдет что-то очень-очень ужасное.