Крик Новорождённых

— Возможно, он досадовал, что его обязанности помешают ему добиваться Позолоченных Листьев в фехтовании.

— Возможно, и так. Хотя я слышала, что это результат того разговора с тобой, когда он высказался против игр. И что это удаление, а не необходимость, связанная с его обязанностями. — Эрин ничего не ответила, но Коройен настойчиво продолжила: — И к тому же он, как мне кажется, уехал в сопровождении таких странных спутников… Арков из дворцовой стражи и твой главный ученый Д'Алинниус. Последний, безусловно, принес бы тебе больше пользы, останься он здесь, ты не считаешь?

— Господин Джеред попросил, чтобы его сопровождали именно эти люди, и я согласилась.

— И тем не менее… Странная делегация для сбора налога. В Карадуке есть проблемы? Насколько я поняла, он направлялся именно туда.

— Ты много чего понимаешь, Фелис. И далеко не все должно тебя касаться. Твои гласы из Карадука сообщали о каких-нибудь проблемах?

— Нет.

— Тогда это и есть ответ на твой вопрос.

— Но Карадук меня всегда занимал. Информацию из некоторых его отдаленных уголков бывает очень трудно получить. Можно подумать, кому-то нужно, чтобы я не слышала о том, что там происходит.

— И что может происходить в таком спокойном месте, как Карадук? — Эрин рассмеялась, но почувствовала, что это вышло неубедительно.

— Действительно, что?

Взгляды двух женщин скрестились в безмолвном поединке. Внизу под рев толпы начался четвертьфинал гонок на колесницах. Эрин повернулась, чтобы наблюдать за состязанием, прекрасно сознавая, что Коройен не отвела взгляда.

ГЛАВА 28

848-й Божественный цикл, 1-й день от рождения соластро, 15-й год истинного Восхождения

Мастер Келл следила, как конные лучники Девятой алы, Диких Копий Атрески, выдвигаются в брешь, которую создал второй отряд катафрактов, приданный Второму легиону. Ее собственным легионом были Медвежьи Когти Эсторра. Они поливали стрелами кавалерию цардитов, которая временно смешалась, пытаясь организовать отход и перестроение.

— Приказ Первому тяжелому! — заорала она сигнальщику. — Расширить брешь!

Флаги взметнулись и опустились, три одновременно. Наблюдатели кавалерии передали распоряжение ее первому отряду катафрактов, взятому от Тридцать четвертой алы. Громы Тундарры собрались и атаковали, быстро двигаясь в центре пехоты, защищавшей их фланги. В то же время лучники Диких Копий развернулись и галопом ускакали. Когти держались за ними, чтобы не втянуться слишком далеко в брюхо степной кавалерии.

Врагу не давали передышки. Первый отряд катафрактов вломился в наполовину разбитый строй, оттесняя его еще дальше. А следом за ними снова вернулись лучники, чтобы сбивать с седел потерявших ориентацию всадников и калечить коней. Атака шла как по учебнику, и цардиты начинали слабеть.

Позади пехоты Гестерис направил манипулы принципиев к левому флангу строя, заставляя цардитов отступать. И пока правый, как было приказано, держался и связывал противника, левый неудержимо продвигался вперед. Келл чувствовала себя живой и энергичной, хотя солнце уже миновало зенит и продолжало палить, выпивая силы тех, чей дух начинал слабеть.

Она понимала, что легионы Конкорда под тяжелыми доспехами больше страдали от жары, но свидетельства их превосходства помогут воинам выстоять в течение всего дня. Гестерис старался сменять гастатов по мере возможности, и его тактика начала приносить плоды. Фаланги держались без труда. С обеих сторон было очень мало раненых. Однако тревога постепенно разъедала ряды цардитов. Известия о медленном продвижении прокатывались по их рядам. Если фланг сомнется под давлением, Конкорд окажется у них в тылу.

— Пора этим заняться. — Келл повернула лошадь и направила ее в сторону командира манипул левого фланга. — Продолжайте их оттеснять. Я сейчас вернусь, — приказала она своему заместителю.

Она двинулась через отряды временно отдыхающей кавалерии, поздравляя их с успехом и требуя новых усилий, чтобы обеспечить победу. Броды позади пока удавалось надежно удерживать, хотя потери обеих сторон были большими из-за того, что бой сосредоточился на коротком участке фронта.

— Нунан! — заорала Келл, перекрывая шум.

Мастер мечников Медвежьих Когтей стоял перед триариями, отправляя в бой манипулы принципиев в соответствии с приказами, переданными от Гестериса. Шлем с зеленым плюмажем выделял его из окружающих. Доспех, еще утром начищенный до блеска, покрывали грязь и кровь.

— Нунан!

Он не услышал мастера конников, пока она не оказалась практически над ним. Треугольное, с выступающими скулами лицо Нунана тоже было забрызгано грязью.

— Ты заехала далеко от дома!

В такой близости от боя им приходилось кричать, чтобы услышать друг друга. Всего в ста ярдах от них снова столкнулись оба строя. Звон оружия и стук щитов громом разносились вокруг — от этого шума удается отрешиться, лишь когда сам вступаешь в бой.