Крик Новорождённых

Когда восход осветил небо на востоке, Роберто обвел взглядом свой лагерь, гадая, скольким из тех, кто спит в пределах ограды, можно будет доверять после того, как они узнают все, что известно ему. И что он мог бы сделать, чтобы предвосхитить те проблемы, которые обязательно перед ним встанут. В палатке находились те, кого генерал пожелал включить в ближайший круг, чтобы успокоить свою совесть. Дел Аглиос пересказал им доклад мастера Келл и после того, как изложил основные моменты, оставил их читать и переваривать полный отчет. Сейчас он услышал, что они начали переговариваться, и вернулся в палатку. Генерал Атаркис и Элиз Кастенас. Хирург Дахнишев, чьей родине, Госланду, сейчас явно грозила опасность. Рован Неристус, его талантливый инженер. Горан Шакаров и мастер Даваров — уроженцы Атрески, чья верность не подлежала сомнению. Все сидели на табуретках, составив круг у низкого стола с кружками, в которых исходил паром травяной настой.

— Вы ей верите? — спросил Шакаров. Грубые черты его лица искажала мрачная гримаса.

— Нет оснований не верить, — сказал Дахнишев. — Она в сознании, хоть и очень слаба. Ее болезнь — не душевная. И, по моему мнению, ее доклад слишком богат подробностями, чтобы быть выдумкой.

— Я согласен, — поддержал его Роберто.

— Тогда Конкорд практически потерян. Армия Гестериса представляла собой две трети наших боевых сил, — угрюмо констатировал Даваров. — Нормальной обороны нет. В Атреске — определенно. Им не задержать такую армию, какая на них движется.

— Ты видишь гибель там, где ее нет, — возразил Роберто. — Но даже если то, что ты сказал, — правда, нам все равно надо принять верные решения для Конкорда, который мы защищаем.

— Но Келл считает, что в Атреске боев не будет, потому что легионы и Юран изменят, — вновь вмешался хирург. — Значение, которое это будет иметь для Госланда, Нератарна и Гестерна, огромно и ужасно.

— Что вы на это скажете? — Роберто адресовал вопрос двум воинам из Атрески. — Если Келл сказала правду, то цардиты отделили атресских пленных от остальных наций и повели их к собственным границам. Какие еще выводы мы можем сделать?

— По-моему, ты считаешь, что Атреска и ее граждане обладают слабой волей и вероломностью, если подумал, что этот поступок приведет к нашей измене! — Акцент Даварова усилился от гнева.

— Прошу вас! — успокоил его Дахнишев. — Никто не ставит под сомнение верность, силу или отвагу народов Атрески. Для этого достаточно одного взгляда на нашу армию. Но как насчет ее маршала? Человека, славящегося своей преданностью роскоши Конкорда и нежеланием платить за нее в казну.

Роберто обладал быстрой реакцией. Он едва успел. Шакаров бросился на Дахнишева, сжимая кулаки. Он налетел на Роберто, который успел вскочить. Даваров ухватил Шакарова за пояс, а Атаркис — за плечи.

— Ты, госландский хорек! — выкрикнул Шакаров. — У него есть храбрость и верность! То, чего твоему маршалу, трусливому задолизу, даже не понять!

— Сядь, Горан, — приказал Роберто, глядя ему в глаза.

Шакаров ткнул пальцем поверх плеча Роберто.

— Он оскорбляет моего маршала!

— Сядь! — Роберто с силой отпихнул его назад. — И сиди. Роберто продолжал стоять, пока не увидел, что плечи Шакарова ссутулились. Даваров, который и сам разозлился, но гораздо лучше владел собой, продолжал держать руку у него на плече, призывая успокоиться. Шакаров попытался стряхнуть руку, но Даваров в ответ крепче сжал пальцы.

— Я сожалею, если нанес обиду. — Дахнишева не смутила попытка нападения. — Но мне кажется, что сейчас время для прямого разговора.

— Безусловно, — согласился Роберто. — Но твоей прямоте порой не хватает такта.

По палатке прокатился смешок, Шакаров к нему не присоединился.

— В данном случае это достаточно четко показало, какие проблемы стоят перед нами как перед группой командования. — Дел Аглиос подался вперед, подчеркивая важность последних слов. — Мы движемся навстречу очень непростой ситуации. Можно только молиться о том, чтобы Атреска приняла подарок в виде возвращенных легионов и повернула их на защиту страны. Но в худшем случае нам предстоит войти в страну, чтобы атаковать цардитов, и обнаружить, что кое-кто из солдат, носящих форму Конкорда, тоже противостоит нам. Мне не нужно объяснять вам, какое напряжение это вызовет в наших собственных легионах.

— Мы будем сражаться за тебя и за Конкорд, — сказал Даваров.

Сидящий рядом с ним Шакаров кивнул.

— От вас двоих я иного и не жду. Но я подозреваю, что не все, кем вы командуете, разделят ваши чувства. В вашей пехоте есть рекруты.

— И что нам делать? — спросила Элиз.

— У нас нет иного выбора, кроме как разделить армию, Роберто, — предложил впервые заговоривший Атаркис. — Отдай мне мои силы, и я уведу мои легионы обратно в Госланд. Если армия Царда, направляющаяся на север, так велика, как мы опасаемся, их оборона окажется недостаточно прочной. А ты мог бы отправиться на юг, в сторону Атрески.