Крик Новорождённых

— Мы не хотим жаловаться. Но здесь хуже, чем на корабле маршала Васселиса. Мы никогда не видим солнца. Это похоже на тюрьму. Нам скучно, а вокруг нас люди, которым мы могли бы помочь. Прошлой ночью они потратили несколько часов на рытье колодцев, потому что цардиты перекрыли реку плотиной. Любой из нас мог сказать им, где копать и как глубоко. Вместо этого мы все страдали от жажды. И так много волдырей, порезов и больных ног! Оссакер мог бы оказать помощь. И вместо этого им приходится терпеть боль.

— Я вас услышал, — сказал Джеред.

— Нет, не услышали, — возразила Миррон. — Вы просто так говорите. Если бы нам разрешили показать, на что мы способны, армия приняла бы нас.

— Я с удовольствием согласился бы с тобой, Миррон, но, боюсь, что все как раз наоборот. Вы знаете, что Роберто пришлось чуть ли не силой заткнуть рот своему орденскому гласу, чтобы тот не выдал вас и не вызвал к вам ненависть солдат? Пару слов, произнесенных гласом, и понеслось! Если вы будете залечивать раны и находить воду, это вызовет подозрение и страх, а не благодарность и дружеские объятия.

— И сколько мы будем вот так сидеть? — спросил Ардуций.

— Когда мы доберемся до Гестерна, то сможем оставить армию, — хмуро ответил Джеред. — Возможно, мы поплывем в Нератарн и поработаем там. Не знаю. Я так же раздосадован, как вы.

— Это еще пять дней! — жалобно сказал Оссакер.

— Для меня тоже.

— Да, но вы можете ехать на открытом воздухе. А нам приходится терпеть пердеж Гориана, а он воняет хуже лошади.

— Это не я, а Арду, — заявил Гориан.

— Странно, что это идет с твоей стороны фургона.

— А вот и нет. Откуда тебе знать?

— Потому что я могу заметить следы в воздухе, вот откуда.

— Нет, не можешь. Никто не может.

— Если ты что-то не можешь сделать, это еще не значит, что не может никто. Я могу.

— Ты не можешь сделать ничего такого, чего не могу я.

— Ты по-прежнему не можешь лечить людей. Только бесполезных зверей.

— Например, того, что тащит этот фургон. Если он упадет мертвым, на тебя придется надеть хомут.

— А если умрет кучер, то кто станет им управлять?

— Может, ты сам сможешь силой своего разума, раз ты такой проклятый умник.

— Вообще-то я мог бы. Наверное, это ты не можешь.

— А, вроде того, что я не могу управлять орлом, да? Не смеши меня!

— Вол больше орла.

— Дело в силе воли, а не в размере животного, Оссакер. Я тебе это все время твержу, потому что ты такой тупой.

— Боже Всеобъемлющий, да заткнетесь ли вы? — взревел Джеред.

Тишина распространилась за пределы фургона, но ее нарушили одобрительное восклицание и тихие аплодисменты. Занавеска сзади отодвинулась, и появилась голова Менас.

— Все в порядке? — спросила она.

— Только ты еще не начинай! — взвился Джеред. — Да. Все отлично! Мы просто обсуждаем проблемы взросления.

Менас исчезла, а Джеред снова повернулся к Восходящим, смотревшим на него с тревожным ожиданием. Тут ему пришла в голову мысль, которую он не смог не высказать, рискуя вновь нарушить спокойствие.

— Оссакер, если тебя так беспокоит запах, исходящий из чьей-то задницы, то почему бы тебе просто не выделить линии энергии, которые вызывают появление веществ, создающих противный запах, и не превратить их в нечто более приятное? — Джеред пожал плечами. — Ты ведь можешь это сделать, верно?

— Почему бы и нет, — ответил Оссакер. — Хотя обидно тратить энергию на что-то столь тривиальное.

— Ты сам это сказал, — прорычал Джеред. — Так может, если бы вы тратили больше времени на поиски решения проблем, а не на ругань по поводу них, мы все могли быть немного счастливее, верно?

В ответ он получил неохотные кивки и негромкие слова согласия. Джеред удовлетворенно хмыкнул и сел, вытянув ноги на всю длину фургона.

— Послушайте, — сказал он, — наступит такое время, когда вам придется показать людям весь диапазон своих возможностей. Может быть, я ошибся. Может быть, это не остановит войну. Возможно, это будет нечто другое. Но это время обязательно наступит. И вы должны быть к этому готовы. Мы с вами обсудили немало сценариев развития событий в случае военных действий. Я по-прежнему считаю, что это наиболее вероятный путь привлечения к вам всеобщего внимания. И пока мы едем с этой армией, такая вероятность увеличивается, поскольку они идут, чтобы как можно скорее вступить в бой. Я прошу вас об одном. Направить все свои силы на то, чтобы мгновенно оказаться готовыми к действию, потому что предупреждения может не быть. Не растрачивайте силы на то, чтобы дразнить друг друга и раздражать добрых людей, которые вынуждены ехать рядом с вами. И, что самое важное, если Роберто Дел Аглиос снизойдет до того, чтобы прийти вас повидать — что когда-нибудь произойдет, — будьте готовы вести себя вежливо, почтительно и уважительно. Он — сын Адвоката. Чрезвычайно важно иметь его на своей стороне. Как вы думаете? Стоп, Гориан, ты молчи, — вздохнул Джеред. — Что ты думаешь, я и так знаю. Все не просто. Показная демонстрация твоих способностей — это не решение. Поверь мне.