Крик Новорождённых

Два капера разминулись перед неприятельским судном, идя на пятнадцати узлах. Команда Ильева пошла вдоль левого борта чуть дальше полета стрелы. Баллисты выстрелили. Он наблюдал, как болты летят по пологой дуге. Расстояние оценили правильно, направление — не слишком. Снаряды упали в море далеко позади них. Они пошли за триремой на расстоянии пятидесяти ярдов. Девятый отряд должен был повернуть раньше и раствориться в тумане, выполняя маневр, который выведет его к носу противника.

Ильев отклонил румпель, поворачивая капер. Цардиты увеличили темп гребли. Он слышал глухой рокот их барабанов. Подходя к цели с кормы, Ильев впервые заметил изъяны в конструкции цардитского корабля.

Выносная скамья для верхнего ряда гребцов чуть широковата. Крутизна дуги от кормы до ватерлинии великовата. Триарх отклонил румпель от себя, чуть изменяя направление движения.

— Слушать меня, — сказал он. — Приготовьтесь табанить, как только мы ударим. На счет сорок. Быстрый рывок, седьмой, и скоро все закончится.

Капер набрал скорость. Два бойца пошли по проходу, чтобы перенести тяжесть на нос корабля. Ильев увидел, как девятый идет наперерез противнику и круто поворачивает к носу с левого борта. Ильев был недосягаем для камней и болтов. Цардиты толпились на узкой корме, выцеливая командира. Они начали разворот налево. Барабанная дробь участилась.

— С этим вы опоздали, — ухмыльнулся Ильев. Он еще раз подправил их направление. — Приготовиться к удару. Мы идем.

Триарх улыбнулся своим гребцам. Они сидели спиной к кораблю-цели. Ни один не попытался повернуться. Дисциплина, порядок, победа. Полетели стрелы. Ильев стиснул зубы. Два воина открыли ответную стрельбу. Стрела ударила одного из его гребцов спину, и он поник. Другой воин бросился на его место, подняв весло и оттащив тело назад. Однако он сделал это не так быстро, чтобы предотвратить столкновение весел по правому борту. Ильев повернул румпель, компенсируя внезапное замедление и поворот. На следующем гребке капер уже нанес удар.

— Держись!

Бойцы побежали обратно по проходу. Инерцией капер швырнуло на румпель цардитского корабля. Массивный, крепкий шест не был рассчитан на то, чтобы выдержать давление под таким углом. Ильев услышал, как он затрещал, ломаясь под его корпусом. Капер шлепнулся в воду, и его таран разворотил обшивку кормы.

— Назад! — крикнул Ильев.

Трирема содрогнулась и чуть повернулась на правый борт. Девятый нанес удар. Капер Ильева отошел назад.

— Чистая вода!

Опять прилетели стрелы. Они ударили в весла и руки гребцов. Ильев развернул судно.

— На счет сорок при первой же возможности. Все, седьмой. Дело сделано!

Капер быстро отошел от триремы. Ильев видел, как мечутся цардиты, пытающиеся оценить урон. У них наверняка есть другой румпель, но на его установку уйдет целый день.

С юга шли новые корабли противника. Там, где туман рассеивался, горизонт заполняли паруса. Среди них виднелись и паруса Конкорда, что говорило о масштабе прорыва. Для них теперь все зависело от собственного умения, и им приказано было замедлять продвижение и топить вражеский флот. Для Ильева и седьмого отряда окениев дело долгой ночи завершилось.

Ильев вывел капер за пределы досягаемости вражеских снарядов, а потом вернулся к флотилии. С ними шла «Гордость Кирандона». Он направился к флагману Карадука, мечтая о том, как растянется отдыхать на его палубе, пока матросы будут поднимать капер и закреплять его за кормой.

— Счет двадцать пять, — велел триарх. — Садись, пехота. Давайте отдохнем и отдадим должное нашим погибшим.

* * *

Томал Юран, бывший маршал-защитник Атрески, теперь стал фактически ее королем. Единственная мысль, которая еще могла вызвать на его лице нечто похожее на улыбку. Он отказывался сесть на трон: это походило на обман части населения, еще хранившей ему верность. Похоже, почти все его сторонники жили в Хароге. Столица — единственное место, где не было боев, если не считать той стычки со сборщиками. Она произошла всего тридцать пять дней назад, но уже казалась древней историей.

Все эти дни Юран пытался примириться с решением, которое принял, а тем временем Атреска, как он и опасался, превратилась в поле битвы. Сразу после возвращения независимости такая возможность казалась маловероятной. В Хароге царила радость, быстро распространявшаяся на окрестные районы. Люди скандировали имя Юрана и умоляли его править в качестве короля новой нации. Флаги старой Атрески гордо развевались повсюду. Даже огни на сигнальных башнях потушили.

Когда все обещанное сентором Ренсаарком, который теперь уже стал просентором, осуществилось, пять дней шли празднества. А потом армия Царда, укрепленная легионами своего нового союзника у Атрески, двинулась на запад. Единение было настолько полным, что командующие армий цардитов смогли увести на юг, к Гестерну, намного больше людей, чем они рассчитывали. Тогда Юран ожидал, что Конкорд рухнет, а новая сила будет расти — и он окажется в самом ее центре.