Крик одинокой птицы

─ Совпадение. ─ Пробурчала Лизка. ─ И вообще. Знаешь, чего хотел отец? Он хотел продать второе кольцо и сохранить деньги на наши свадьбы, то есть на мою. Ты же всё равно ушла бы в монастырь! Он так и сказал: «У тебя, доченька, будет самая пышная свадьба, достойная самой королевы!»

Я почувствовала дурноту. Моя сестра вновь тянула одеяло в свою сторону. Я поднялась с лавки и взглянула на близняшку сверху вниз. Мы были похожи и непохожи одновременно. Лизка, яркая блондинка с огромными голубыми глазами, даже в инвалидном кресле чувствовала себя королевой. А я… я так и осталась простенькой серой мышью с огромным душевным миром. Мою сестру не трогали ни этические нормы, ни моя боль. Она жила собой, своими желаниями, просчитывая собственную выгоду на годы вперёд.

─ Если кольцо у тебя, не отдавай его Воронцову.

Я вернулась в больницу и попросила первого же попавшегося мне санитара помочь Лизке добраться в палату. Сил на общение с ней у меня не осталось.

Я покинула больничный двор и побрела по улице, игнорируя общественный транспорт. Моя сестра лгала. Я чувствовала это. Она знала, где спрятано кольцо, знала, но молчала. Я взглянула на часы. Ольга ждала меня к восьми. Так что ещё есть время выспаться. Организму требовался отдых, чтобы понять, что делать дальше. Хотя бы шесть часов сна.

Глава 18

Я понимала, что сплю, понимала, что всё, что происходило на тот момент в моём сне, происходило не со мной, тем не менее, я стала основным действующим лицом помимо собственной воли. Вот только от меня ничего не зависело. Я смотрела на мир, на совершенно другой мир, совершенно другими глазами, глазами зрелой тридцатилетней женщины, жены, матери, княгини.

─ Ты ранняя пташка! ─ Я вздрогнула, услышав за спиной знакомый голос. Боже! Это же Роман! Вот только волосы у вошедшего мужчины казались совсем светлыми, выгоревшими на солнце, подёрнутыми сединой. И борода… густая, коротко подстриженная, она так шла князю. Князю? С чего я решила, что это князь? Я просто знала, и всё тут.

─ Разве ты забыл? Я всегда встаю рано. А сегодня… сегодня меня всю ночь мучали дурные предчувствия. Сердце сжималось, словно кто-то хватал его в тиски.

Мужчина улыбнулся, я же ощутила прилив любви и нежности.

─ Не нужно верить предчувствиям, моя маленькая птичка София. Всё будет хорошо.

Я встала с огромного деревянного стула, напоминавшего трон, и подошла к окну.

─ Не знаю, что будет, если твой дядька не подоспеет с дружиной. Стены крепкие, но мужчин мало. Нам не выдержать осады, Матфей.

Матфей? Я произнесла это именно так. Матфей!

Князь обхватил мои плечи и притянул к себе.

─ Доверься мне, дорогая. Всё будет хорошо.

Хорошо? Хорошо уже не будет. Зябко кутаясь в шаль, я наблюдала, как над лесом и над окрестными холмами занимался рассвет. Кровавое зарево являлось предзнаменованием грядущей беды. Где-то над окном громко каркнула ворона и, сорвавшись с деревянного подрамника, стремглав понеслась прочь. Эх, была бы я птицей, поднялась вот так же к небу, и, разорвав тучи, помчалась бы на Родину.

Затворив ставни, я вновь села на стул. Византия! Любовь моя! Как и предполагал отец, она пала через год после моего побега под натиском осман. Последний император погиб в бою, погибли и братья. Поговаривали, что моя мать, лишившись рассудка от горя, кинулась вниз с вершины огромного утёса. Никто не видел её тела. Оно растворилось в пучине, превратилось в морскую пену, в серебряную рябь на гребешке прибоя. А что будет со мной, с моими детьми, с этим крошечным уголком необъятной Руси, который я почитала, как отчий дом?

Я закрыла глаза. Беда! Я чувствовала её приближение. Она была совсем близко, и только ждала удобного момента, чтобы появиться передо мной во весь рост, раздавить, растоптать, разорвать в клочья. А ведь так хорошо всё начиналось…

─ София! Это наш новый дом! Смотри, как тут красиво!

Я заправила за ухо выбившийся из косы локон и улыбнулась. Да, красота здешних мест завораживала. И хотя тут не было моря, но искрящаяся всеми цветами радуги широкая река вполне подходила для купанья.

─ Матфей! Это монастырь?

Молодой мужчина обнял меня за талию.

─ Его разрушили несколько лет назад. А до этого он верой и правдой служил здешним людям. Вон, видишь, у реки и чуть дальше, у кромки леса, раскинулись деревушки.

─ Мы восстановим его. Правда?

Матфей кивнул.

─ А как иначе? В наше время иначе нельзя. Если, не приведи Боже, какая беда, народ поспешит укрыться за крепкими стенами.

Я прижалась к мужу.

─ Как хорошо, что твой дядька отдал нам этот чудесный уголок. Теперь ты сможешь править, как настоящий князь.

Матфей подбоченился.

─ А я и есть князь, самый настоящий. И это мои владения, мой народ, моя жизнь.

─ Я хочу, чтобы ты потратил всё моё золото на своё княжество.

Матфей рассмеялся.

─ Ой ли! И византийская принцесса согласна лишиться своих украшений ради чуждых ей людей?

Я отпрянула от мужа.

─ Ты хочешь меня обидеть? Выйдя за тебя замуж, я стала русской княгиней. И это моя земля и мой народ. Вот только…

─ Что? ─ Матфей хитро подмигнул.

Я закусила губу.