Крик шепотом

Лена суетилась рядом или сидела на корточках, мгновенно выполняя любой приказ дяди. Иногда она убегала в дом, выносила любимый пирожок с капустой и кормила его, а он, улыбаясь, жевал и что-то закручивал грязными руками. К вечеру машина стояла, как новенькая. Радости не было предела. Они носились по сельской гравийной дороге или уезжали далеко в степь, где ветер свистел в ушах, где такой простор, что дух захватывало! Хоть на багажнике и твердо и трясло, но зато вдвоем!

А отец приходил опять каждый вечер пьяный и недовольный. Он вроде бы и дарил радость, но тут же ее отнимал, и рана от нанесенной обиды долго не заживала. Но зачем Жанне знать это?

– Конечно, дарил, – ответила Лена, пожав плечами. – Всегда конфеты приносил. Много. Мы с сестрой их делили. Я сладкоежка. Моя порция исчезала быстро, а сестра ела по одной штучке в день. Иногда я ей помогала.

– Забирала, что ли?– смеясь, уточнила Жанна.

– Нет, зачем? Просила. Она же маленькая. Не жадная. Себе одну возьмет и мне даст. А еще, когда мне было семь лет, мне купили велосипед. Гоняли с ребятами по улицам до свиста в ушах.

– Да, мы тоже гоняли. Здорово, правда? Я ведь с родителями на окраине города жила, там мало машин. Ну, а в учебе тебе помогают?

Лена улыбнулась. « Ну, как они могли помочь, когда у них за плечами три класса, четвертый закончили под бомбежками: в город немцы заходили, оба стали кормильцами. Сложение, вычитание и полная безграмотность!

Во втором классе они вместе подписывали рисунок. На дом задали нарисовать какой-нибудь предмет. Лена очень старалась. Чемодан получился ярким, с красными и желтыми полосами, как кино. Должна быть пятерка. А чтобы Вера Яковлевна не сомневалась, подписала: « Чемодан». Вечером решила похвастаться. Иван посмотрел на рисунок и решительно произнес:

– Что ты пишешь?! Чему тебя только в школе учат! Неуч! Неси ручку исправлять ошибки.

И, положив на кухонный стол альбом, жирно, грязно исправил букву «е» на «и».

– Вот как надо, поняла? Грамотей!

Но тут засомневалась Гера, может, надо «у» поставить?

Отец вскочил со стула, раскричался, что его учат все, кому не лень, махнул рукой и ушел в другую комнату.

–А… Разбирайтесь сами!

Лена взяла испачканный лист и заплакала. Рисунка он так и не увидел, и не похвалил.

– Нет, уроки я делаю сама, – серьезно ответила девочка. – Они же работают, им некогда.

– А когда тебе непонятно? – допытывалась Жанна, – что делаешь?

Лена удивилась. Она не задумывалась об этом, поэтому пожав плечами, ответила:

– У ребят спрашиваю или у учителя. Но редко.

– Почему?

–Если неясно, спрашиваю сразу, на уроке.

– А книги? Как ты выбираешь книги? У вас в станице библиотека есть?

– Ну, конечно, есть, – обиделась девочка, – и у нас курортный город. Через Подкумок перейдешь – вот и город, там и детская, и взрослая библиотека.

– Не обижайся! – примирительно сказала Жанна. – Так как ты выбираешь книги?

– Ну, если попадется интересная, ищу книги этого же автора или в конце произведения бывает список литературы по теме. Выписываю и читаю.

– А учитель список книг на летние каникулы дает?

Лена с удивлением посмотрела на Жанну и покачала головой.

– А у тебя есть любимая книга?

«Вот пристала? – подумала Лена. – Как на уроке!» Но вежливость требовала ответа

– Конечно, есть. «Овод»

– О, серьезный герой! – рассмеялась она. – Будешь бороться за равенство, братство и свободу? «Пусть я пташка малая, но все же я счастливая!» Так?!

Лена резко отвернулась и уставилась на выжженные безликие берега.

– Да, не обижайся, – тронула женщина девочку за руку, – не сердись! Мне тоже когда-то нравился Овод…

И опять закурила.

Солнце садилось где-то там впереди, и темная вода в реке будто догоняла его, бежала к нему, но голые берега сжимали, сдавливали, не давали вырваться навстречу заходящему светилу.

Потушив сигарету, Жанна сдержанно сказала:

– Скоро будет наша пристань.

Лена растерялась, покраснела от волнения, суетливо вскочила, подошла к борту, вглядываясь в даль.

– Да не волнуйся ты так, – успокаивала ее Жанна. – Как только подойдем к причалу, он выйдет.

Лена не ответила. Ее сердце учащенно билось, вспотевшие ладошки крепко прижались к перилам. Она не могла говорить. Она готовилась любить незнакомого отца уже только за то, что он не пьяница и не курильщик. Жизненного опыта хватало отторгнуть лишь эти пороки, но девочка еще не знала, что есть недостатки страшнее.

Встречу с отцом она представляла все-таки иначе. Все произошло просто и обыденно.

Глава 3

Баржа причалила. На пристани никого. Испуганный девичий взгляд бегал по деревянной постройке речного вокзала, по прямой пустынной улице, уходящей в гору и опять по безлюдному причалу. Жанна молчала. Бледнея, Лена спускалась по трапу, и вдруг наступила на скрипучую прогнувшуюся доску, испугалась, схватилась за перила и, наклонившись, увидела темноволосого мужчину немного выше среднего роста в черных отглаженных брюках и белой рубашке с еле заметной полоской. Он стоял внизу и бесцеремонно ее рассматривал.

– Ты Стелла?

Незнакомец то ли спрашивал, то ли утверждал. Она кивнула и подумала: «Отец! Красивый! Как Григорий Мелихов.»