Крик (СИ)

Я как зомби шел к комнате отдыха. Этот разговор отвлек меня и сейчас я мог соображать рационально. Если я сей момент кинусь защищать эту девушку, меня повяжут, не надо быть дураком, она вон с оружием, небось, была, когда пробралась сюда и её повязали. А мне нельзя было рисковать собой, у меня была Хоуп. Кто будет доставать ей лекарства, без которых малышка умрет? Кулаки сами сжимались и разжимались, моё глупое сердце требовало бежать, искать ту комнату и спасать девчонку, но разум твердил о Хоуп, и я знал, что это правильнее. Нечестно по отношению к пленнице, но я не мог придать дочь из-за какой-то незнакомки.

Я кое как добрёл до комнаты отдыха и несколько часов провалялся на кровати, тупо уставаясь в потолок, меня не оставляло ощущение, что мир рухнет мне на голову если я не спасу эту чёртову пленницу. Но я не могу! В сотый раз твердил я про себя, легче только от этого не становилось. Ещё гаже почувствовал себя, когда, тем же вечером, я встретил Айю, которая издалека, нестерпимо напомнила мне ту девушку. Приятельница звала к себе, преданно заглядывая в глаза, а меня внутри просто скручивало от боли. Я согласился, пытаясь отвлечься, но не вышло. На удивление, не смотря на страстные ласки и даже механическое исполнение своих обязанностей организмом, никакого удовольствия я так и не смог получить, разрядка конечно была, но она оказалась мгновением вспышки в вечной темноте. Права была Мелиса, соитие без чувств не давало ничего, только пустоту, сейчас я почувствовал это в полной мере. На следующий день я малодушно избегал девушку, понимая, что сейчас ей будет горько и обидно, но лучше так, чем через несколько месяцев объявить ей, что у нас нет и быть не может будущего.

11

Неделя прошла как в тумане. Я сменил время приёма пищи, чтобы не встречаться с Айей, и все свободные часы просто лежал на кровати, стараясь ни о чём не думать, мне было сложно общаться со знакомыми, шутить и смеяться особенно от того, что внутри меня была, сильнее чем обычно, подавляющая каша из мыслей и чувств. Меня и так-то нельзя было назвать позитивным существом, а после той, недолгой, заочной встречи, я и вовсе чувствовал себя висельником. Начали снится странные, непонятные сны, от которых к утру оставалось только чувство непонятной тоски и горечи. Я множество раз порывался найти пленницу, но разум останавливал, объективно намекая, что скорее всего её уже нет в живых. Низко? Да. Мелочно? Ещё как! Мне было противно от того, что я позволял себе, так себя вести, но как не метался мой мозг, я должен был выбрать и раз за разом выбирал дочь. Мне начало беспрестанно мерещиться пение, как то, которое я слышал, когда нашел Хоуп. Хотелось выть и лезть на стену.

Мою беспрестанную рефлексию, в один прекрасный день прервал вой тревожной сирены. Отдыхающие охранники кубарем посваливались со своих кроватей и ринулись в помещение выдачи оружия. Я же вскочил и озирался по сторонам не зная, что делать. Наша комната отдыха была далеко от входа, поэтому пользы от меня было не много. В коридорах слышался топот ног и в конце концов, я решил покинуть помещение и поинтересоваться, что же там происходит, потому что любопытство пересилило нежелание путаться под ногами. Страха или какого-либо опасения за свою жизнь не было, хотя возможно и зря.

Когда я уже подходил к коридору, ведущему к главному выходу, здание сотрясло несколько взрывов, посыпались пластины, закрывающие стены и потолок, начали мигать лампы дневного освещения, задрожал пол, где-то справа послышался грохот обрушения. Вот когда стало страшно. Я как истеричная барышня рухнул на пол, прикрывая голову руками. Мне на мгновение показалось, что я снов там, в лаборатории, в которой пришел в себя, накатила паника, как я не завизжал, не знаю, желание было нестерпимое. Только через пол часа я рискнул встать, ноги подрагивали, голова сильно болела, и я пошатываясь побрёл вперёд, не очень соображая куда я иду. Очень быстро в коридорах появились командиры, распределяя, сотрудников в столовые или комнаты отдыха.

Меня загнали в столовую, и я плюхнулся на ближайший свободный стул. В голове продолжал верховодить туман, соображал я очень туго. Ужас от взрывов не отпускал меня. Очень скоро в столовой появился тот самый капитан, с которым я столкнулся пару дней назад. Он запрыгнул на стол и зычным голосом начал.