Крик (СИ)

Вечером седьмого дня с севера в город потянулись большие грузовики, как и многие я кинулся к дороге, по которой они въезжали. Основная масса автомобилей устремились в центр, за ним потянулась и толпа, я следовал на небольшом отдалении от человеческого потока, но у меня ёкало сердце. Я оказался на центральной площади, когда военные уже выходили из машин и первые встречающие кинулись обнимать своих родных. На помост поднялась Ася с двух сторон поддерживаемая своими верными помощниками Кондратом и Ли:

— Дорогие друзья! — раздался слабый голос девушки, гомон стих, — я рада сообщить, что нашего полку прибыло и у нас появился ещё один город. Общество напало на наши границы с севера, желая захватить нашу деревню, но мы не только отбили удар, но и отбили находящийся рядом город и Лагерь. Друзья Лагерь! Сможем ли мы помочь всем тем людям что находились там? К сожалению, я не медик и не знаю, но мы постараемся. А также теперь у нас будет медицинская база где можно будет разрабатывать новые лекарства. За нами победа!

Толпа загомонила, а мужчины помогли девушке спустится. Я обогнул празднующих и зашел за сцену. Когда никто не видел Ли подхватил Асю на руки и быстрым шагом пошел к больнице. Что делать? Я хотел пойти за ней, увидеть поближе, удостоверится что всё в порядке. сердце жгло слово там бушевал пожар. Чёрт это я должен быть рядом! Это я должен поддерживать её, нести на руках! Я! Я не понимал своих эмоций, но со дна души поднималось негодование на самого себя, она мне не чужая как бы я не сопротивлялся. Люблю ли я её той любовью, что она ждёт, навряд ли, но она мне дорога.

Пока я решался Ли скрылся за дверями больницы, немного пометавшись вокруг и решая хочет ли девушка меня видеть я всё же решился.

У самого входа стоял большой стол, за которым сидела медсестричка

— я хочу увидеть Ася.

— К ней нельзя, — ответила девушка.

Я заглянул ей в глаза и уверенно произнёс:

— Мне можно.

— Ли сказал, что к ней никого не пускать…

— Мне можно, — с нажимом, не прерывая зрительный контакт повторил я.

— ну да… ну раз так, — замялась она и её взгляд заметался, видимо ища за моей спиной кого-то кто мог подсказать, что же делать, — последняя дверь справа, — решилась она.

— Спасибо, — я спокойным шагом пошел в указанном направлении, хотя хотелось бежать

Зайдя я прикрыл дверь и застыл. Девушка лежала на кровати, к ней тянулись щупальца капельниц и проводов, рядом мерно пикал какой-то агрегат. Дело плохо, переломы лечат без таких вещей, значит всё серьёзнее. Я сделал шаг к кровати. Ася лежала, закрыв глаза, лицо её было расслаблено, в который раз подумал: «Девчонка же!». Я стоял и рассматривал её, подмечая то тут, то там черты, которые унаследовала Хоуп, хоть девочка и была сильно похожа на меня, на мать она тоже была очень похожа. Я ещё приблизился к лежанке. Нестерпимо захотелось коснуться её, но я сжал кулаки, нельзя будить, ей и так хреново, а тут я, со своей кашей в голове. Неожиданно девушка открыла глаза и посмотрела на меня:

— О боже нет! — застонала она, закрыв глаза рукой, — Только не это! Пожалуйста не надо! Я не могу больше! Нет!

Такой реакции я честное слово не ожила:

— я сейчас уйду, — произнёс ошарашено.

— Это ты? — девушка посмотрела на меня раздвинув пальцы, — это правда ты? — почти шепотом повторила она.

— Ну…да, — я не понимал её поведения, оно меня немного напрягало. Может она сошла с ума?

— как хорошо, — вздохнула Ася с явным облегчением, — я думала это опять галлюцинация, — я поднял бровь, может пора звать врача? — когда ты…когда тебя убили…когда я думала, что ты умер, мне начали мерещится твои глаза. Они смотрели с ненавистью, с обвинением, не передать словами как мне было плохо от этого взгляда, он выворачивал душу, хотелось в петлю лезть. Я только одним могла отвлечься — идти в бой, тогда я их не видела. Что страшнее я не знаю, то ли сойти с ума, то ли погибнуть. До сих пор не знаю…я думала, что это опять… как хорошо, что ты пришел, — она закрыла глаза, я прислонился к стене и смотрел на неё.

Как же должно быть плохо от потери любимого человека, если единственный выход, чтобы не думать об этом — идти на смерть. Девочка…бедная девочка… в груди всё сжалось, от той тоски в её голос, когда она говорила. Я уже подумал, что она заснула, когда девушка заговорила вновь:

— Герман, — она надрала полную грудь воздуха, — извини, Ноун, — со свистом выдохнула она, — я ничего от тебя не жду. Ты ничего не обязан ко мне испытывать. Мне вполне хватит того, что я знаю — ты жив, ты есть на этом свете и я могу тебя увидеть в любой момент, когда мне захочется. Ты волен строить отношения с кем захочешь, — произнесла она, не открывая глаза.

— Чёрт, Ася, — я нервно заходил из угла в угол, — что ты мне тут прилюдную дыбу для своей души устраиваешь. Я не хочу ни с кем строить отношения, я никого не могу любить. Как ты не понимаешь? Единственная женщина, которую я люблю это Хоуп. Просто секс — это ничто, это путь к вакууму, я туда не хочу.

— я тебе совсем неприятна?